Девушку стала накрывать паника, ведь если ей не выполнить поручение, тогда ее накажет Ильга, а возможно, отыграется на ком-то еще, и, выбрав меньшее из зол, девушка рванула вперед, надеясь проскочить мимо альва. Но Лойтер грубо перехвати ее за косу и больно дернул. Иола вскрикнула и упала на спину, из глаз брызнули слезы, но не от боли, а обиды.

– Что здесь происходит?

На счастье Иоланты, из дома вышла мать Лойта, такая же невероятно красивая и статная, как и сын. На ее лице просто невозможно было угадать возраст. Ни намека на морщинки или увядание. Юная и свежая кожа, невероятные синие глаза, золотые волосы, убранные в красивую причёску. Только взгляд красавицы выдавал мудрость прожитых лет и мог сказать, что женщине не один десяток лет, а может, и столетие.

Альвийка подбежала к Иоле, помогла подняться и, не чураясь грязи, отряхнула платье девушки:

– Бедная девочка, – с искренним сожалением произнесла женщина мелодичным голосом. – Нужно быть осторожнее, сейчас такая погода, что ноги не держат. А ты, Лойтер, чего застыл? Мог бы и помочь Иоланте.

Лойтер пожал плечами. Своей невозмутимостью он мог поспорить с оградой, на которую опирался, и, словно потеряв к ним интерес, он стал внимательно осматривать свои длинные пальцы.

Иоланта же не могла смотреть на слепящую красоту альвийки: опустила взгляд, робко и очень тихо поблагодарила Аннелаис и передала просьбу Ильги.

– К сожалению, мужа нет дома, он отправился на заготовку материала.

Иоланта подняла голову.

– Не переживай, передай Ильге, что мой сын с радостью выполнит ее просьбу.

Этот момент Иоле не забыть никогда, потому что вместе с ее лицом от удивления вытянулось и лицо Лойтера.

2

Ночь, день, вечер, утро – под землей стираются границы пространства и времени, ощущения жизни, энергии, всего того, что окружает живое существо на поверхности. Но только не для него. Айлеху не нужно было выходить на поверхность, чтобы понять, что сейчас полдень и начался дождь. Вместе с вечно гулящими по пещерам сквозняками он ощущал крупные капли, что стало выплакивать небо несколько минут назад, орошая землю. Почувствовал грязные, размазанные облака, превратившие день в ночь, и блеклые искрящиеся молнии, только-только набирающие мощь и силу. И стойкий запах еловой хвои, что начал дарить лес вокруг рудников.

Он так проникся этими чувствами, что на некоторое время опустил кирку, прикрыл глаза и всё живо нарисовал в своем воображении. Ему в этот момент даже показалось, что тугие капли хлещут по его лицу, затекая за шиворот, даря прохладу. Айлех не знал, откуда такая способность и можно ли вообще подобное назвать способностью, но искренне ей радовался, ведь без возможности ощущать верхний мир, он бы давно зачах.

Хотя нет, не единственная: дружба с Илбреком тоже стоило немало. Этот добряк всегда помогал и словом и делом, и первый год в штольнях защищал его от вечно злобных дварфов, которые яростно его ненавидели.

За праздными мыслями, что лились медленно и вяло, Айлех не сразу услышал в соседней галерее какую-то возню. А после – яростные крики, ругань и причитания Илбрека. Айлех открыл глаза, тряхнул головой, словно сбрасывая с себя дождевые капли, и, подобрав кирку, вышел в соседнюю шахту, где в кровавой луже с перерезанным горлом лежал дварф, тот самый Седобород, что, как он узнал позже, цапался с великаном. А рядом – испуганного, сопротивляющегося Илбрека, которого охранники Ильги силой уводили на поверхность. Не забыв прихватить с собой труп Сероборода.

Айлех непонимающе тряхнул головой, и словно прибывая во сне поднялся следом. Хоть путы и мешали, он не без труда преодолел неудобный подъем по кривой лестнице и оказался на поверхности, где дождь, поддерживаемый звенящим громом, уже разошёлся не на шутку.