Девушке потребовалась пара часов, чтобы оказаться в шумной деревушке, в которой, несмотря на раннее утро, жизнь сидов бурлила, как вода в пузатом котле. Кузнецы отбивали звонкие ритмы увесистыми молотками. Плотники стругали доски. Женщины, громко переговариваясь, ритмично полоскали белье в заводи неподалёку, ребятня гоняла петуха длинными тростинками. А торговцы, которых было немало для отдаленной глухой деревни, уже зазывали попробовать свежих булок, настойки на ягле или прикупить лечебных кореньев. И всё дышало энергией и жизнью.

В отличие от рудника, тут Иола словно просыпалась, выходила из оцепенения. К ней возвращался азарт и жажда приключений.

То, о чем она могла только мечтать, в этом месте обретало иной смысл. Тут она не боялась быть собой, тут народ был приветлив и охотлив на доброе слово, и, несмотря на то, что она была единственным человеком среди них, не считая Айлеха, она никогда не чувствовала себя изгоем.

Иола, улыбаясь своим мыслям, в которых свобода Айлеха чувствовалась острее, украдкой оглянулась и свернула с глиняной дороги, что вела к дому плотника, чтобы добежать до кузницы, где невысокого роста сид с пышными рыжими усами пенял мальчишке на то, что тот, по его словам, плохо раздувал в печи жар.

– Ну как, как ты это делаешь, Одо?! Резче, резче нажимай на меха! Что, сил нет?

Улыбка Иолы стала шире:

– Доброго здоровья, Иль Син! Не ладится работа?

– Да как тут сладишь, если у моего бездаря руки не из того места растут! – Приземистый сид не удержался и дал подзатыльник сыну, который был невысок, но плотно сложен, имел карие глаза и рыжие волосы, собранные в тугой пучок. Одно отличало сына от отца: у Одо не было пышных усов, которыми гордился Иль Син. Но это мало расстраивало парня, так как его широкой красивой улыбке могли позавидовать окружающие.

Увидев Иолу, Одо Син расцвел, как летняя ивелла, а кончики его заостренных ушей покраснели.

– Здравствуй, Иоланта!

– Здравствуй, Одо.

– Ну, во-о-от, теперь он и вовсе работать разучится,– видя смущение сына и блеск в его глазах, пробормотал мужчина, сокрушённо качая головой.

– Не ругайтесь, Иль Син, я думаю, у Одо всё получится. Он очень смышлёный.

Мужчина хмыкнул в усы:

– Этого не отнять. А ты чего хотела, девочка? Что-то Ильге потребовалось, или просто так забежала?

– Просто так, – улыбнулась Иола. – Позволите, уважаемый Иль Син, увести Одо на некоторое время? Мы давно не виделись...

– Чего ж не позволить… Может, передохнет и энтузиазма прибавится, – доброжелательно хохотнул сид и подмигнул сыну, перехватывая из его рук кузнечные меха.

Иола не стала терять времени: потянула Одо в лесок за кузню и села на поваленный ствол, что считался их укромным местом. Здесь их не могли подслушать. Со смущением приняла от парня неловкий комплемент о красиво зачесанных волосах, хотя коса ее давно растрепалась, и умоляюще протянула:

– Одо, мне очень нужна твоя помощь.

Парень подобрался. Если секунду назад он был переполнен воодушевления, то вмиг стал серьезнее:

– Что случилось? Ильга тебя обижает? – Его рыжеватые брови сошлись на переносице, а в карих глазах появилась тревога. – Я думал, это давно в прошлом, но раз так, сегодня же пойду с тобой и выскажу ей всё, что думаю. И запрещу так обходиться с тобой. А возможно, – его глаза лукаво блеснули, – я тебя выкуплю!

– Что?

– Вот смотри. – Парень опустился на колени и, загоняя под ногти грязь, стал рыть землю. Вытащил небольшую металлическую коробку, аккуратно отряхнул ее и вытащил оттуда тугой холщовый мешок.

– Я тебе не говорил, но я копил деньги на твоё освобождение. Отец уже разрешает мне брать несложные заказы, и вот… – Он смущенно улыбнулся, передавая девушке свое сокровище. – Тут, конечно, немного, но я соберу больше. Возможно, Ильга примет эти деньги как залог, а остальное выплачу позже. Но ты, – парень взял ошарашенную девушку за руку, – ты будешь свободной. Я помогу.