Узбекские дети не принимали её в свою компанию, после того как мама не сумела поймать небольшой войлочный мяч. Он покатился прямо в стойло к буйволу, жевавшему жвачку. Буйвол проглотил мячик. Дедушка пытался сбить из войлока другой, склеить мяч из кусочков кожи. Но сделанные дедушкой Давидом мячи быстро рассыпались, рвались и становились непригодными. Мама в основном валялась в чулане, пытаясь сосредоточиться на книгах, которые приносил ей отец из местной школы. От слабости и голода она с трудом понимала, что в них написано.

Ценности, которыми приторговывали Левинштейны, исчерпались. Родители папы до изнурения трудились на чайных и хлопковых плантациях, где-то напоминая чернокожих рабов из книг в Марка Твена. Полина смотрела за детьми – Ильёй и своей дочуркой.

Однажды дедушка Миша не вернулся с работы. Он свалился в бреду между рядами хлопка, и его увезли в Фергану в больницу.

Бабушка работала в тот день на винограднике. Вернувшись домой и не дождавшись мужа, пошла его искать. Она не дошла до хлопковой плантации, потеряла сознание, выйдя из дому, и растянулась в пыли на дороге. Чужие люди подобрали её и доставили в военный госпиталь, где она провалялась ещё несколько дней в коридоре (её отказывались принимать – не хватало мест для раненых, прибывающих с фронта) в бреду, с настолько высокой температурой, что она всё равно не понимала, где находилась.

Всё же главный врач сжалился над женщиной. В таком состоянии у неё всё равно не было шансов протянуть дольше нескольких дней. Койка быстро освободится, подумал он.

Родители моего будущего отца свалились с малярией. Попав в разные лечебные заведения, они ничего не знали друг о друге, о детях, оставшихся без средств к существованию. Точно так же их дети ничего не знали о родителях. Правда, в управлении колхоза Полине сообщили, что её отца отвезли в больницу. О его жене никто не знал ничего.

Полина не имела понятия, где их искать, и очень сомневалась, что родители вернутся. Люди умирали сплошь и рядом, в основном от малярии, отсутствия лекарств, голода.

Полина месила какие-то лепёшки из муки, варила похлёбку из крупы, которая быстро закончилась. Голодала двухлетняя девочка, не выбиравшаяся из болезней. Она чахла изо дня в день, и даже её плач затихал из-за отсутствия сил.

Илья начал воровать в садах у узбеков персики, инжир с ловкостью, присущей десятилетнему мальчику. В него стреляли дробью, но не попадали. Он смастерил рогатку и отстреливался более крупными камешками. Ему удавалось попасть в своих обидчиков чаще, чем им в него, что могло кончится плачевно, если бы его поймали. С помощью древнего оружия, то есть рогатки, он начал охотиться на птиц. К сожалению, фауна в Ферганской долине не отличалась богатым выбором. В небе на недоступной высоте парили орлы. Оставалось отстреливать ворон, что мальчик делал с мастерством настоящего охотника. Полина ощипывала птиц, как кур, и бросала в котелок. Вороны варились долго-долго, но их мясо мягче не становилось. Илья и Полина проглатывали кусочки воронины, не разжевывая, малышка отказывалась есть и таяла на глазах. Может быть, если бы её накормили курятиной, более нежным мясом по сравнению с вороной, она бы окрепла и даже выжила.

Илья забрался на базар близлежащего городка и своровал курицу для маленькой девочки. Узбеки поймали его, курицу отобрали, и на мальчика посыпался град тумаков по самым болезненным местам.

Мимо, как в сказке, проходил молодой человек. Он возвращался домой после ночной смены. Мужчина сразу понял, что происходит. Он уплатил за птицу и выкупил мальчика, чьё лицо напоминало кровавое месиво. Обтёр его, вымыл, намочив свой носовой платок в стакане кипятка, продававшегося здесь же на базаре, и повёл ребёнка домой. Мужчине не очень хотелось тащиться в незнакомый аул. Но, глядя на мальчика, он сразу понял, что если отпустит, то его снова схватят узбеки и в лучшем случае беспощадно изобьют. Да и сам мальчик мог ввязаться в следующую историю.