Ещё через недели две явился дедушка, готовый оплакивать свою жену и детей. К счастью, оплакивать никого не понадобилось. В семье Левинштейнов до конца войны больше никто не страдал от голода.

Полина молила Бога получить заветную весточку с фронта, что муж её геройски погиб или пропал без вести… Её мучила совесть. Она молилась и каялась в одно и то же время.

Потом, позже, лично мне она призналась, что не живёт, а отбывает наказание за первого мужа, которого не сумела полюбить; за дочку, за которой плохо смотрела (лучше, наверное, не могла).

Илья подрос, вытянулся. Несмотря на военное голодное время, у него наметились бицепсы, раздались плечи и голос стал более хриплым.

Он умудрился чуть не утонуть в Сырдарье. Спас его солдат, который проезжал мимо на лошади. В другой раз он свалился с утёса, на который взобрался, чтобы поймать маленького горного козлёнка. Его нашли в ущелье на следующий день, оцарапанного, побитого, с ногами, которые подкашивались при попытке встать. Дедушка с бабушкой решили, что он все кости переломал в падении. Но папа полежал два дня, а на третий уже исчез – пошёл играть в нарды.

Почти каждый день он дрался с местными мальчишками, обыгрывая их, оставляя без копейки. У него появились собственные деньги. Вскоре он начал обыгрывать и взрослых, попивая чай в чайхане.

Там, в Ферганской долине, во время Второй мировой войны – одной из самых страшных катастроф, как чума или чёрная оспа, постигшая человечество, была начерчена его линия жизни. Вообще-то, не линия, а витиеватое слово – игрок.

Война подходила к концу. Полина не могла расписаться с Моней. Официально она была замужем за Григорием. От мужа не приходило никаких известий, что было странным само по себе.

Они ещё раньше отыскали Полининого родного отца и сводных братьев. Их мать скончалась от малярии. Полина взяла на себя заботу о братьях и больном отце.

После эвакуации она вместе с ними вернулась на Украину, в Киев. Отцу нужна была помощь. Хотя старшего брата призвали в армию и он попал в танковые войска на территории Чехословакии, но двое младших братьев нуждались в женской заботе и уходе.

Саймон с родителями и старшим братом вернулись в Польшу. С Полиной они договорились, что, когда муж вернётся с фронта, она с ним разведётся, а он, Саймон, приедет за ней, как только обустроит свою семью. Он плохо понимал, что значило вернуться в СССР. Во время войны в эвакуации многие польские евреи женились и выходили замуж за местных. По окончании войны эти семьи беспрепятственно возвращались в Польшу. После войны приехать в СССР, для того чтобы жениться на гражданке Украины, стало невозможным.

Полина нашла хлебное место (чему-то Моня её научил), устроилась на работу в ресторан при вокзале. Хлебное место значило то, что от официантов до директора ресторана – все воровали и несли продукты домой. Если бы их кто-то обвинил в преступлении, они были бы крайне удивлены. В коммунистической России это была норма. Каждый нёс домой, что мог. Рабочие на кирпичном заводе несли кирпичи, на текстильном – отрезы тканей.

За пределами предприятий происходил обмен товаром.

Работа в ресторане предполагала многие связи с продуктовыми базами, поставщиками ликёроводочных товаров. Связи тогда в стране большевиков значили всё: как ты и твоя семья будут одеваться, питаться, у какого стоматолога лечить зубы.

Очень скоро красивая статная молодая женщина стала заведующей смены. Обстоятельства сделали её кормилицей младших братьев и больного отца, который вскоре умер от рака лёгких.

С войны первый муж Полины, Григорий, не вернулся. Пришло извещение, что он пропал без вести ещё в 1944 году. Полина надеялась, что он где-то затерялся в Европе по собственной воле или какая-то молодая женщина подобрала чернобрового красавца. Она очень надеялась, что именно так всё произошло. Больше она о Григории никогда не слышала. Ей передали его награды – медали и ордена за отвагу, которые он заслужил в рядах советской армии.