– Привет Стефан, – улыбнулась Ольга. Видимо, она считала, что загадочно. Я видел только фальшь в каждом её жесте, в мимике, слове. Даже в тех, что она ещё не произнесла.

– Ольга, – назвал я её по имени и увидел, как она брезгливо поджала губы. Ей никогда не нравилось имя, данное при рождении. Тяга к иностранщине в Ольге Высоцкой достигала уродливых размеров. Но в этот раз капризничать и поправлять она меня не стала. – Чем обязан?

– Неласково ты встречаешь свою невесту.

Улыбка её становится ещё фальшивее, хотя посторонний взгляд, вероятно, не нашёл бы к чему придраться. Это я слишком много вижу и чувствую. На свою беду.

– Кажется, мы в этом эпизоде уже поставили точку. У тебя амнезия, Ольга?

Она качает головой. Идеальная. До тошноты. Слишком гладкая во всём. Зацепиться не за что – скользит, как змея. И шипит точно так же, но где-то там, глубоко внутри, чтобы никто не услышал. Но я порой улавливал её шипение. И раздвоенный язык тоже временами наблюдал.

Приспосабливается под любые обстоятельства. Готова принять любую форму, как аморфное тело. Если ей выгодно, конечно.

Сейчас она разыгрывала спектакль, и я хотел бы понять, зачем. Ольга никогда и ничего не делала просто так.

– Ты же знаешь, Стефан, у меня великолепная память. Да и на всё остальное не жалуюсь, – мимолётно ведёт она рукой по груди и бёдрам.

Непритязательный зритель подумал бы, что она платье поправляет. Я же знаю: это намеренный жест, рассчитанный на то, чтобы меня если не поймать, то зацепить. Но меня в ней уже давно ничто не цепляет. Да и не цепляло по-настоящему, наверное. Как и в любых других женщинах.

Удобные тела. Красивые куклы. Шлюхи, продающие себя дорого или баснословно дорого за блага, которые дают деньги, сила, власть.

Наши отношения с самого начала тянули на слабую «троечку». Но мне Ольга была удобна: когда тебе за тридцать, а ты до сих пор не женат, лучше всё же иметь рядом женщину, которая будет создавать у окружающих впечатление, что между вами всё серьёзно.

Бизнес – штука такая: наличие семьи или серьёзных отношений – это гарантия твоей якобы солидности и надёжности. Не всегда. Но какую-то роль это всё же играло в деловых отношениях, а особенно – связях.

Отец Ольги – Аристарх Высоцкий – не последняя личность в высших эшелонах власти. Однажды он оказал мне одну услугу, но ничего не потребовал взамен. Однако, вскоре познакомил меня с дочерью и прозрачно намекнул, что был бы не против породниться. Если всё срастётся. Если я окажусь для его дочери достаточно хорош.

Три года назад Ольга была достаточно юна, но уже поимела жизнь во всех её позах. Уже тогда ничего в ней не было ни простодушного, ни искреннего. Прожжённая штучка. Себе на уме. Но мне на тот момент было всё равно. Удобное тело. Красивое. Холёное. Элитная девка, умеющая на людях показывать свою породистую цену.

Но порой её прорывало. И тогда сквозь всю её цивилизованность и наносную интеллигентность проглядывала обычная сладострастная сука, что не гнушалась торговать телом ради каких-то своих идей, целей, а иногда – просто потому что ей хотелось оторваться по полной, теряя тормоза.

– Тогда в чём дело? – спрашиваю, чувствуя, как в груди разрастается ярость. Такая, что, кажется, я способен сжать пальцы на её белой шее.

– В том, что ничего не закончилось, Стефан, а только начинается. И, кажется, пора мне из разряда засидевшихся в невестах переходить к роли твоей жены.

Слишком нагло. Даже для неё. Но я молчу, ожидая, откуда такая дерзкая уверенность в том, что она говорит сейчас.

– Я беременная, Стефан, – произносит она, доверительно склоняясь над столом, за которым я сижу.