– Ника, – смотрит он на меня во все глаза.

– Ты хотел меня увидеть? Я здесь. Жаль, что для того, чтобы соскучиться, тебе понадобилось семь лет. Или ты не скучал? Может, у тебя есть ещё враги, которых я должна убить во имя твоей ненависти?

– Пойдём отсюда, – тянет он ко мне руку, но я уклоняюсь. Не хочу, чтобы он ко мне прикасался.

Но он прав: выяснять отношения в аэропорту – плохая идея. Просто мне нужно было выплеснуть эмоции. Я не думала, что увижу его. Не готовилась ко встрече, не придумала слова, которые скажу. Всё получилось не случайно, но быстро и неожиданно.

Да, я хотела с ним увидеться и поговорить. Посмотреть в глаза. А сейчас гляжу и не знаю, что чувствую.

Чужой мужчина. Не тот улыбчивый Влад, что остался в моей памяти. Да и то, что он сделал тогда, как поступил, перечеркнуло почти всё светлое и доброе, что жило в память о нём все эти годы.

– Пойдём, Ника, – опускается его рука.

Он не выглядит раскаявшимся или виноватым. Просто смотрит на меня и ждёт. Не равнодушно, не холодно, а… обычно, словно мы виделись каждый день, и вот ему нужно забрать меня из аэропорта, это его привычная обязанность, а я немножко упрямлюсь, поэтому он терпеливо ждёт, когда я перестану капризничать.

Однако, я иду за ним. Надо же с чего-то начинать новую жизнь? Пусть она начнётся с того, что мы наконец-то оставим прошлое позади.

У него машина. Практично чёрная, без наворотов. Я сажусь рядом с Владом на пассажирское сиденье. Качаю головой на его попытку завести мотор.

– Не надо, – прошу его. – Давай лучше поговорим. Здесь.

Он послушно опускает руки. Лицо его становится пустым.

– Как для покойника, ты хорошо выглядишь, Влад.

– Не суди, Ника, о том, чего не знаешь, произносит глухо.

– Да, наверное, ты прав, – соглашаюсь. – Но по большому счёту, мне нет дела до твоих мотивов или причин. Какими бы вескими они ни были, думаю, ты не имел права обманывать меня. Вбивать в мою голову ненависть и мысли о мщении. Тем более, что Нейман не виноват в твоих бедах.

– Я не думал, что так всё получится, Ника, – он не оправдывается. Ему, кажется, немного неловко, но это всё, что я в нём вижу. И, возможно, поэтому Влад становится ещё дальше, чем в аэропорту.

Я ловлю себя на мысли, что обвиняю, как сварливая жена, а он покорно терпит, когда мне надоест его пилить. Может, поэтому разговор не клеится.

Я умолкаю. Смотрю через лобовое стекло. Там кусок асфальта видно и кусты. Всё чужое.

– Поехали, я покажу тебе свой дом, – вздыхает он устало и немного облегчённо. «Муж» дождался, когда пила «жены» притупится.

Я киваю. Мне всё равно. Позже я решу, что делать дальше.

– А где твой телефон? – спрашивает он, как только выруливает со стоянки.

– Потеряла, – усмехаюсь невесело. Я не собираюсь ни оправдываться, ни говорить правду.

Мы едем молча. Долго. А потом я засыпаю – сказывается усталость, перелёт, тревоги. Просыпаюсь, а машина всё так же мчится по трассе.

– Я живу на берегу моря. Выкупил домик. Там просто всё, но очень красиво. Не большой город, а уютная деревушка.

– Там легко потеряться, – усмехаюсь невесело.

– И это тоже. Но дело в другом. Я вернулся туда, где был счастлив когда-то. Единственное место, куда мне хотелось попасть. Да, я виноват, Ника. Что смалодушничал. Скрылся. В то время я видел только один выход. Не просто уехать, а умереть для всех. Как мог, я позаботился о себе.

– Да, – киваю, – сжёг вместо нас с бабулей Полей других людей. Дал деньги, сопровождающего. Помог скрыться. Я знаю теперь, что ты почти всё предусмотрел.

– Я не хотел, чтобы ты умерла, – вот так просто, обыденно он произносит эти слова. – Я слишком хорошо знаю свою мать. Она бы не отступилась. – И я не сжигал живых людей. Для этого достаточно было уже умерших использовать. А огонь – хороший друг. Он умеет хранить тайны. Делает очень сложной процедуру опознания по останкам. А порой – невозможной.