- Только сунься сюда.

Ринайя отступила в шелестящую стену дождя, который с новой силой полил за шиворот. Опустив голову и пытаясь проморгаться от заливающей глаза воды, она услышала бесстрастное:

- Ты тоже умрешь...

Ринайя не видела, кто это сказал. Скорее всего, Хазрель, вот только голос был совсем чужим и незнакомым.

«Неужто Клоя?»

Новая молния осветила сизое небо. Ливень шумел, гром отдавался в ушах, с разных стороны слышались звуки и голоса. И в какой-то момент Ринайя решила, что угроза ей просто почудилась.

11. 9

- Ринайя, мы тут! – позвал подругу наречённой Тагар.

Невеста обернулась, но не увидела ничего, кроме грязно-серой стены усилившегося дождя. Она сделала несколько шагов вслепую и вскоре увидела еще одну ель.

- Вставай рядом с нами, места хватит, - улыбнулась выглянувшая из-под раскидистых ветвей Мара. К ее щекам прилипли мокрые светлые кудряшки.

- Для тебя - точно хватит, - подтвердил Тагар и слегка подвинулся, уступая Ринайе более удобное место между длинными колючими ветками.

Несколько мгновений Ринайя разглядывала широкой смолистый столб ели, его кору, одинокие иголки, которые росли прямо из коры, подтёки смолы. А потом поняла, что тишина как-то затянулась.

На какое-то время она почувствовала себя лишней. Показалось, что не будь тут её, Мара и Тагар обязательно завели бы какой-то свой разговор.

- Ну и ливень, - усмехнулся Тагар как ни в чём ни бывало, - одно радует: раз сильный, значит, долго не продлится. И мы пойдем дальше.

- Скорее бы, - согласилась подруга. – Хочется уже выйти из леса. В нём темно даже днём. Так и ждешь, что кто-то бросится из-за куста.

- Отобьёмся, - спокойно ответил Тагар. – А по сырости никто и не нападёт, даже нечисть будет в норах отсиживаться… Помню как-то отправился я на рыбалку, выплыл на середину реки, а тут дождь. Вот такой же, как сейчас…

Тагар принялся рассказывать одну из своих прошлогодних баек о том, как ливень начал заливать его лодку, как он вычерпывал воду сапогами, чтобы не утонуть. В итоге и без рыбы вернулся, и сапоги пришлось новые справлять, потому что старые никуда не годились даже после сушки и починки.

«Какая нехитрая у него жизнь. Знакомая, родная, да и сам он пригожий. Вон Мара как любуется на своего жениха… То есть, бывшего жениха,» - чтобы понять подругу, Ринайя попыталась по-другому взглянуть на проводника. Он был надежным, крепким, мускулистым, хорошо управлялся как с мечом, так и с луком. Мог выследить любую дичь в лесу, шить обувь, чинить и мастерить все на свете. Он даже был по-своему, по-маэвски красивым: волосы его выгорели на солнце, кожа загорела и загрубела от ветров, тело пересекало с десяток шрамов. И всё же после бесед с демиургом Ринайя начала понимать, что Тагару, как и любому мужчине народа Маэ, больше нечем её удивить.

«Даже Мара переменится к нему, когда узнает Клэра поближе,» - от этих мыслей в груди защемило, древний обычай показался ей диким. Какого это - жить с любимым и знать, что у него несколько жен, столь же любимых, как и ты?

Ринайя откинула эту мысль - слишком уж тяжело она ложилась на душу. Что ждало их впереди? Сплошная неизвестность, где даже мифы и легенды не служили подспорьем.

Завершив историю о рыбалке, Тагар начал рассказывать о зимней охоте. Девушки слушали и смеялись в нужных местах. Мара даже, наверное, от души.

Ринайя привалилась к стволу, обхватив себя за плечи: мокрая куртка облепила тело, без движения стало зябко. Чтобы отвлечься, она начала думать о вчерашней ночи. Мысли её унеслись далеко - в измерение, где плоды вроде кламоэ совсем не редкость, и можно каждый день наслаждаться их необыкновенным вкусом, не рискуя поплатиться за это жизнью. И вдруг как никогда захотелось, чтобы их путешествие закончилось как можно скорее...