"Неужели молния попала в сосну?", - с ужасом подумала Ринайя, закрывая лицо от попадающихся на пути веток кустарников. Пропитанный смолой ствол хвойного мог бы тлеть до тех пор, пока не закончился ливень и лес не просох от влаги, а после... После уже ничто не могло остановить огненного наступления.

Если бы пал шёл низом, они бы скорее почувствовали гарь, но... все случилось так, как случилось. Казалось, злые силы леса задались целью погубить маленький человеческий отряд. Вместе с людьми спасались звери и птицы: еще никогда маэвцы не видели столько дичи разом, вот только голод - последнее, о чем думалось в этот момент.

Деревья стояли так часто, что надо было смотреть, чтобы не врезаться в какой-нибудь ствол и не угодить в бурелом. В воздухе ощутимо воняло смолистым дымом, который разъедал легкие, пахло горелой шерстью и плотью, а Ринайе хотелось выть от боли в уставших ногах.

Она вдруг поняла, что не видит подруг, Тагара и Тривию, и новая волна паники накрыла маэвку.

«Вдруг потеряемся…», - эта мысль испугала её не меньше, чем пожар, и девушка невольно замедлилась, оглядываясь назад и по сторонам. Почти сразу из-за соседнего пригорка выскочили Тагар и Мара: охотник держал раскрасневшуюся подругу за руку, та спешила изо всех сил, но все равно не могла сравниться с длинноногим охотником в скорости бега.

- Тагар! - в отчаянии закричала Ринайя, привлекая внимание друга к себе. Ее затопило облегчение. Подумалось, что погибать вместе с ним будет не так страшно, как в одиночестве.

Мужчина повернул голову, и на лице его отразилась радость.

- Если не будем мешкать, оторвёмся! – ободряюще крикнул он. – Ринайя, закрой рот рукавом.

Она повиновалась. При виде друзей у неё открылось второе дыхание. По лицу струился пот, зато ноги заработали с новой силой, перенося ее через поваленный деревья и ямы, отмеряя длинные, ловкие прыжки.

Меж тем огонь подступал.

Ринайя слышала его гул. Угадывала в нём хруст падающих деревьев. Порой ей казалось, что она улавливает среди страшных звуков шипение кипящей смолы. Спину начало пригревать, а дым стелился по земле густым вонючим туманом, всё сильнее заволакивая воздух.

Новая волна отчаянья подступила к горлу, которое уже не спасало дыхание через смятый во вспотевшей ладони рукав.

В этот момент Мара запнулась и упала.

- Вставай! - потянул её за руку Тагар, но девушка только застонала, морщась от боли.

Сердце ухнуло вниз, когда Ринайя повернулась к стихии лицом. Огонь подобралась близко, на расстояние полета стрелы. Оранжевая, жадная, дымная, неотвратимая стена ярости приближалась все ближе и ближе. И несла волну сухого, беспощадного жара.

Ещё пару мгновений невеста стояла на месте, колеблясь, а потом развернулась и побежала помогать Тагару, поднимающему травмированную подругу на ноги. Ринайя сглотнула и подхватила Мару под другую руку.

- Пойдём.

Теперь они не бежали – так, телепались, сгибаясь от кашля. Вместо свежего воздуха в легкие упорно лез зловонный дым. Мара упорно прыгала на одной ноге, а Тагар и Риная продирались с ней сквозь густые кусты - те встали плотной колючей стеной, словно не желая выпускать путников из своего плена. Их обгоняли животные: зайцы, лисы, косули.

«Если ты меня слышишь, прошу, помоги! - мысленно молила Ринайя, с трудом соображая от страха и ужасной усталости. - Я пожертвую всем, что имею, сделаю всё, что попросишь… только спаси…»

Облегчение пришло внезапно.

Лес кончился.

Бредущие сквозь мутную, носящуюся в воздухе гарь маэвцы не сразу поняли, что деревья начали редеть. А трава под ногами сменилась камнями и глиной, спрессованной дождём и высохшей на солнце.