По моему глубокому убеждению, выбор был очевиден.

Всё просто: девицу махом минусуем, а праарровский отпрыск мужского пола – ну совсем не тянет на императора. Пусть он на вид и не особо моложе меня, но по его физиономии (а по моей-то уж точно!) было совершенно ясно, что царь – именно я!

Я не только немного разочаровался в верноподданническом чутье прибывшего аристократа, но и слегка обиделся на него.

Правда, моя злость на такую возмутительную социальную «слепоту» не успела толком сформироваться и достигнуть максимальных оборотов, поскольку пришла другая мысль: а может, всё дело во мне? Вдруг это со мной что-то не так?

Ведь и кочевники долго не могли разглядеть во мне человека ветра. А теперь и эти гадские аристократы ни в какую не желают признавать меня своим императором.

Надо тщательнее проработать свой новый образ. Для начала хотя бы на шею или на грудь что-нибудь нацепить…

О! На голову! Понятное дело, что корону!

Хоть какую-нибудь простенькую раздобыть на первое время, а попозже уж самую-самую по индивидуальному заказу…

Недовольно нахмурившись, я все-таки помог молодому вельможе выйти из затруднительного положения – сделал шаг вперед и величественно кивнул:

– Вы приехали в нужный момент. Мне теперь не придется переходить к плану тотального уничтожения этого строптивого рода вместе со всем их поместьем.

Собственно, я ничуть не привирал, если бы кулон всё еще подчинялся мне, то, разгневавшись до определенной степени, я бы уже давно с удовольствием окончательно избавился от ваарровцев вкупе с их союзниками.

Да запросто. И легко бы в тот момент позабыл, что я на самом-то деле – добрый и милостивый царь.

Но кулон не фурычил, и поэтому мне оставалось только гневаться… Ну еще испытывать и прочие разнообразные чувства, о которых вспоминать не очень-то и хочется…

Я понял, что этот самый Аскольд, скорее всего, и принес нам невероятное спасение, однако, возможно, ему просто повезло чудом проскочить по дороге, и для того, чтобы доподлинно выяснить – есть ли связь между резвым бароном и скоплением жутких зверюг, уточнил:

– А как же вам удалось пробраться сквозь стадо свирепых животных? Видимо, вы имеете ко всему этому какое-то отношение?

– Точно так, – снова выпалил молодой барон, поедая меня счастливыми глазами. – Ваше величество, прошу покорнейше простить моих отца и дядю, они пока не могут покинуть карету. Им необходимо поддерживать… заклинание. Или прикажете всё прекратить?

Вспомнив о своих гравитационных особенностях, я пружинисто оттолкнулся от земли и взмыл вверх, чтобы осмотреться и оценить обстановку – вокруг не было ни одного врага, повсюду сплошь чернели спины магических клюегорбов.

Плавно опустившись под изумленный взгляд Аскольда, я с важным видом заявил:

– Пожалуй, достаточно. Заклинание можно снимать. Заслуга вашего рода в сегодняшней битве будет высоко отмечена.

Молодой барон с заметным трудом скрывал свое удивление, и, вероятно, только аристократическое воспитание помогло ему быстро взять себя в руки.

На его щеках заиграл румянец восторга – император похвалил его семейство! Да еще и какой император! Обладающий невероятными способностями!

Ну, наверное, так он подумал. А что другое могло прийти ему в голову?

Аскольд вопросительным взглядом еще раз заручился моим молчаливым согласием и заскочил в нутро кареты.

Через пару секунд жуткое черное «море» клюегорбов, бушующее со всех сторон, – пропало, будто мгновенно ушло под землю.

Мы с облегчением вздохнули.

Из кареты выбрались двое мужчин с изможденными лицами и склонились передо мной.

Мысленно я ликовал – безо всяких усилий с моей стороны под мое знамя добровольно встал очередной род Селеноградии, причем управляющий столь грозной магической армией жутких чудовищ.