— Стеф, очнись! — прервал Ари.

— Это ее картины?

— Да. Это картины твоей матери. Ты тоже рисуешь? — Натали отбросила темную прядь волос и встала рядом.

— Сколько себя помню…

— Покажешь?

Я замялась.

— Мне очень надо посмотреть. — Она прикоснулась к картине. — Если тебе передался дар Риммы, то его, несомненно, надо развивать.

Я улыбнулась. Моя мечта — поступить в Университет Искусств и открыть собственную галерею. Незаметно сзади подкрался Ари. По его виду тяжело представить, но удивительно, этот шкаф мог бесшумно передвигаться.

— Слушай, действительно похоже. — Брат присмотрелся к изображениям на стенах, а потом сделал то, что я просто ненавижу: взъерошил мои непослушные кудри.

— Ты издеваешься? — Схватилась за голову, пытаясь привести себя в порядок. — Что за придурок.

Натали рассмеялась.

— Все еще сущие дети. Пойдемте в столовую, вы наверняка проголодались.

С тычками и подзуживаниями мы переместились в обеденную зону. На массивном деревянном столе располагались канделябры с оплавленными свечами, неожиданная вещь для современного дома. Ари протиснулся первым и занял место во главе добротного стола на двенадцать персон. Да, дом раньше, наверное, посещало много гостей. Я предпочла помочь Натали накрыть ужин.

Окна кухни выходили во внутренний двор, а само помещение соединялось со столовой большим проемом. Обои в мелкий цветочек кое-где отошли и требовали подклейки, в остальном кухня сияла чистотой. Со старой газовой плиткой я желала расстаться в ближайшее время, надеюсь, Натали не будет против. Хотя сомневаюсь, что она имела на это право: дом полностью принадлежал нам. Так меня уверил Ари.

Натали неожиданно выронила французский багет и затравленно посмотрела на меня.

— Все в порядке? — Я подняла хлеб с пола, благо он был в бумажной упаковке.

Тетя кивнула и снова шмыгнула носом.

— Перенервничала, — сбивчиво пояснила она, — тут все так навалилось: прошлое, воспоминания и вы, такие взрослые. Я так боялась, что вы не вернетесь. Я бы тогда умерла.

— Если тебе будет легче, то мы тоже переживали, особенно я. — Разорвала бумагу и расположила батон на доске.

Натали передала длинный нож. Лезвие с характерным звуком прорезало корочку, за которой скрывалась свежая мякоть.

Все люди такие: у кого-то корочка толще, а у кого-то совсем не прожаренная, и неважно, на какой глубине находится мякиш, он есть у всех. Может, Натали винила себя за бездействие в отношении малолетних племянников? У каждого из нас есть скелеты в шкафу и собственные оправдания за сделанное или несделанное, поэтому пусть все останется как есть. Иногда правильный выбор один — принять. Особенно если это касается прошлого.

— М-м-м, — изобразила, что вдыхаю полной грудью, — я так проголодалась. Что у нас там?

— Утка, запеченная с грибами, — отвлеклась Натали.

Простые действия помогают переключить внимание с неприятных тем.

Тетя, напялив белый чепчик на волосы, снова удивила. Это очень странно в современном мире следовать правилам прошлых веков, носить на кухне чепчики и повязывать белый передник.

Натали деловито открыла допотопную духовку и достала блюдо из закаленного стекла. Сквозь прозрачные бока видно, как кипела наваристая подливка. Мясо слегка отошло от кости, а запах распространился повсюду.

Я шумно сглотнула слюну.

— Вам помочь? — выкрикнул из столовой Ари. Ароматы и его не оставили равнодушным.

— Уже идем. — Натали прошествовала с блюдом в столовую, а я с багетом поторопилась следом.

Разложив вкуснятину по тарелкам, мы приступили к ужину, а Ари, что заранее отправил Натали мои документы, расспрашивал, все ли готово, чтобы уже завтра я приступила к обучению в колледже Стольма.