Странная калитка без забора смутила, она совсем не подходила по стилю. Кроме того, как житель мегаполиса, я была обеспокоена безопасностью, у нас на девятом этаже стояли железные решетки с руку толщиной, а здесь лес рядом.

Асфальтовое покрытие сменилось гравием подъездной дорожки. В этот момент парадная дверь распахнулась, и навстречу вышла миловидная женщина.

Мы резко выдохнули, когда она подошла поближе.

— Она просто копия мамы… — Ари смутился и виновато покосился в мою сторону.

Да, она действительно на нее похожа. По крайней мере, если судить по тому, что я видела на единственной фотографии, которую брат хранил в портмоне. К горлу подступил комок, а в носу нещадно защипало. Ари сжал мое плечо. Я задержалась, чтобы прийти в себя.

Если я помнила отца с матерью исключительно по растрепанному слепку из прошлого, почему так расстраивалась? Да, можно не помнить родителей, и я даже не запомнила событий, сопровождающих их смерть, но чувства, что впились в меня с тех пор, та тоска, которую ничем нельзя заткнуть, выматывала душу, делала инвалидом. Напоминала, что мы с братом одиноки в этом мире.

Выдохнула и потянула ручку двери.

Женщина уже приблизилась к Ари. По дороге она неоднократно приостанавливалась, отдергивала руки, бормотала под нос. Тетя странная, хотя и похожа на меня сильно. Вот что я перенесла бы на холст, если рисовала ее: невысокий рост, темные волосы, в беспорядке топорщатся из гульки, и карие глаза, огромные, оленьи, так их называл брат, когда смотрел в мои собственные.

Но все же мы с ней разнились в одежде и сильно: на мне новомодная куртка и драные джинсы, на ней — темно-коричневый чопорный наряд с белым воротничком. Платье плотно облегало ее стройные бедра, а потом свободно расходилось, достигая щиколоток. Ни дать ни взять дама прошлого века.

Ари выступил первым с сухим рукопожатием.

— Натали, рад видеть.

Брюнетка остановилась, наткнувшись на стену холодного приветствия, Ари умел выстроить дистанцию сразу. Мы размышляли на эту тему. Когда встал вопрос о возвращении в Стольм, брат связался с родственницей и спросил, в каком состоянии находится дом. Натали сама вызвалась привести жилище в порядок и попросилась пожить рядом с нами. Теперь мне это казалось дурной затеей.

Натали наклонила голову, прислушиваясь к чему-то, затем снова пробормотала, подбадривая себя (не иначе) и, не обращая внимания на отшатнувшегося брата, обняла парня.

Ари сконфуженно повернулся ко мне. Я вскинула брови и пожала плечами — выпутывайся сам. Ему ничего не оставалось делать, как поддержать женщину, плечи которой вздрагивали. Натали подняла опухшее лицо.

— Моя маленькая Стефани! — протянула ко мне руки.

На мгновение я задержалась. С одной стороны, ее вид всколыхнул древнюю обиду, что тетя не защитила нас, отдала в приют, позволила произойти ужасным вещам, как найти такому оправдание? В то же время передо мной стояла заплаканная копия матери, которую я не помнила. Может, через двойника я познакомлюсь с ней поближе?

Сделала неуверенный шаг вперед и мгновенно оказалась в объятиях дерганой Натали и спокойного брата. Так мы и стояли какое-то время: высоченный Ари и рыдающие женщины. Семья в сборе, по крайней мере, то, что от нее осталось. Здравствуй, милый дом!

2. Глава 2. Дом, милый дом

— Давайте заходить, хватит стоять на улице, — шмыгнула носом Натали, подталкивая в дом. — Ари, машину сегодня оставь снаружи, дверь в гараж заело, завтра вызову механика.

— Я сам разберусь! — Ответил брат.

Одним из многочисленных даров, какими обладал Ари, являлось умение отремонтировать, починить или смастерить что угодно. Его одинаково хвалили и как хорошего автомеханика, так и отличного столяра. Поэтому у него всегда была работа, и даже если ее нельзя назвать высококвалифицированной, как у врача, за нее, несомненно, платили хорошие деньги.