Он встряхивает головой:

– Я ничего не могу пообещать Робби. Он слишком ранимый.

Шона расстилает покрывало для пикника и, потянув за руку, приглашает сесть рядом. Приобняв ее, он наблюдает за плещущимися волнами и старается не думать о женщине, истекшей кровью до смерти на пороге своего дома, пока ее дети играли поблизости…

Они остаются на пляже до тех пор, пока их не прогоняет дождь. Закатав штанины, Кэл заходит в воду, и у него тут же перехватывает дыхание от холода – такого сильного, что сводит икры. Кэл выходит из воды и входит снова до тех пор, пока ноги не привыкают к холоду. А Шона терпеливо бродит по дну горного водоема, который заполняется только во время прилива. Стоит ей найти моллюска, и она издает победоносный крик, а потом, наглядевшись на находку, возвращает ее на место.

– Это не кости, – шутит Кэл, тронутый ее детской радостью. – Какой в них интерес?

– Я не подумала об этом, – смеется Шона. – Ты прав, ничего общего с моей ежедневной работой. И слава богу!

Ее лицо омрачается при мысли об антропологической экспертизе. На территории бывшего детского дома было обнаружено захоронение со множеством костей. Шона с Клиффом входили в команду, в которой обнаружили останки. И следствие подозревает, что найдут еще множество останков. Гораздо больше, чем уже нашли. Не только Кэл бежит от реальности.

Они возвращаются к машине уставшими физически, но отдохнувшими морально. В плане купить рыбу с картошкой и съесть ужин в постели. Кэл чувствует себя освобожденным от ответственности, утомленным, но счастливым до головокружения.

Вдруг Кэл видит автомобиль. Вдоль борта тянется линия. Кэл застывает. Шона напевает себе что-то под нос, но замолкает, когда видит взгляд Кэла.

– Что? Ты шутишь…

Кэл озирается по сторонам, но окрестные холмы пусты. Дорога в этом месте широкая, шансов на то, чтобы проезжающая машина случайно задела и поцарапала их автомобиль, нет. Шона проводит пальцем по царапине (она глубокая) и закипает от гнева:

– Это сделали намеренно. Похоже, ключом.

– Кто? Дети?

Но как они попали сюда? Ближайшего дома не видать. В голове Кэла зарождается подозрение: а что, если это связано с его разговором с Робби и с теми враждебными взглядами на них этим утром? «Нет, не будь параноиком», – одергивает себя Кэл.

Шона подходит ближе, ее лицо бледнеет. Кэл притягивает Шону к себе и крепко обнимает:

– Мне так жаль, такая досада…

– Должно быть, случайность.

– Я тоже так думаю.

– Вряд ли кто-то вылез из кожи вон, чтобы оставить нам послание.

Кэл представляет, как какой-то неизвестный за ними следил, пока они полагали, будто одни прогуливаются здесь. Шона проводит рукой по волосам, и Кэл понимает, что она напугана.

Забрав у нее ключи, он отпирает машину:

– Поехали, нам еще надо купить рыбу с картошкой, не забыла? А потом мы съездим и подадим заявление в полицию и в страховую компанию. Не переживай, разберемся.

Обратный путь омрачает тревога, несмотря на все старания Кэла не придавать значения произошедшему. Припарковавшись позади коттеджа, он берет руку Шоны:

– Ты в порядке?

Она кивает:

– Я глупая. Просто…

– Что?

– Лет в двадцать у меня был ужасный бойфренд. Он постоянно выносил мне мозг, а когда мы расстались, он начал доставать меня, делая всякие гадости. И эта выходка как раз в его духе. Я невольно вернулась в прошлое.

– Мне жаль, что ты такое перенесла.

– Все нормально, это было очень давно. Но я потратила на него слишком много лет, и эта царапина на машине… Она заставила меня мысленно вернуться в то место, где мне бы не хотелось находиться.

Кэл наклоняется и нежно целует Шону: