Ровно в десять Кэл толкает дверь кофейни. А Робби уже там, топчется возле кассы. Кэл замечает в руках паренька блокнот и ручку с еще не отлепленным ценником. И его сердце щемит. Иногда Кэл старается держать дистанцию с родными пропавшего или погибшего человека, не ставить себя на их место. Когда ты что-то знаешь, ты уже не можешь выбросить эту информацию из головы.

– Я не знал, что вам взять. – Робби тычет рукой в пирожные и кофемашину. Его голос высокий, в любой момент грозит сорваться. Лицо густо залито красной краской.

– Не бери в голову. В любом случае я угощаю. – Кэл вынимает из кармана джинсов бумажник.

На лице Робби читается облегчение, хотя он продолжает переступать с ноги на ногу. «Интересно, он всегда такой нервный?» – проносится в голове Кэла. Но тут он осознает, что на них таращатся две женщины за кассой. Поняв, что Кэл это заметил, они делают вид, будто заняты только собой. Правда, у них это плохо получается.

– Что тебе дать, Робби? – обращается к пареньку женщина в отутюженном переднике, на котором голубые витиеватые буквы складываются в имя Энни.

– Мне только чай, пожалуйста, Энни.

Женщина наклоняет голову к Кэлу:

– Доброе утро.

В ее приветствии нет враждебности. Скорее, таится волнующий вопрос. Ощутив в полной мере интерес к их персонам, Кэл понимает, что допустил ошибку: Робби дискомфортно. Выбрав для встречи это заведение, он, образно выражаясь, поставил парня под свет софитов. Его здесь знают все. И все здесь в курсе, что случилось с его матерью.

– Мне тоже чай, – говорит Кэл Энни и тут же обращается к Робби: – Ты не будешь возражать, если мы присядем на лавочке снаружи? Сегодня такой прекрасный день…

Напряжение, сковывающее лицо Робби, слегка ослабевает.

– Нет, это даже лучше. Там есть скамейка на траве, – рукой показывает парень.

Устремив глаза в указанном направлении, Кэл находит деревянную скамью с видом на море. Никто не услышит их разговор!

– Почему бы тебе не занять ее, пока нас не опередили? – говорит он Робби. – А я подойду, как только возьму чай.

Робби быстро кивает и выскакивает за дверь, оставив Кэла и Энни вдвоем. Кэл ждет вопрос, но женщина лишь поджимает губы и пробивает на кассе два чая. Желудок Кэла бунтует, требуя пирожных. Их аромат невероятный, рулет с беконом не идет ни в какое сравнение с местными десертами.

– Подождите, я возьму еще пару вот этих… – Кэл запинается, обводя взглядом витрину и не зная, что конкретно выбрать.

– Вот эта его любимая, – подсказывает Энни, показав на сдобную булочку с изюмом. – Он любит ее с раннего детства. – Женщина тщательно следит за словами, поглядывая на Кэла. И он улавливает смысл, скрытый за ними.

– Тогда я возьму две такие булочки, спасибо, – благодарит Кэл.

Его немного отпускает. Оказывается, у паренька, нервно ерзающего на скамейке, есть и защитники среди местных. Иногда наблюдательность людей оборачивается во благо другим.

Протягивая чай, Энни заглядывает Кэлу прямо в глаза:

– Не всегда стоит копаться в прошлом. Вы ищете материал для своего подкаста, а нам здесь жить.

Кэл осознает: бессмысленно ей что-то объяснять. Над парочкой занятых столиков повисло напряженное молчание, они прислушиваются. Кэл наклоняет голову:

– Благодарю вас. – Он благодарит ее за чай, а Энни… пусть интерпретирует, как ей вздумается.

Кэл переходит дорогу, он старается подавить враждебность, когда подает Робби чай и бумажный пакет с булочкой. Парень заглядывает в пакет и вскидывает на Кэла глаза, полные изумления.

– Моей заслуги в этом нет, – признается Кэл. – Это Энни мне сказала, что ты их любишь.

На губах Робби проскальзывает слабая улыбка, всего на секунду. Вытащив из пакета булочку, он отщипывает от нее пару кусочков, а потом съедает ее в один присест. Похоже, Робби не наелся. Он очень худой, слишком худой – костлявые запястья, темный пушок на сухопарых руках. И эта нервозность во всем теле. Длинные волосы паренька влажные. Они защищают его от внимательных глаз Кэла. А взгляд Робби устремлен на море.