– Эээ, не скажи, брат, – возразил Сергей. – Тут есть на что поглазеть.

– Например? – интересовалась Катя.

– Сейчас…

Дорога, вымощенная брусчаткой, вывела нас к пристани, где были пришвартованы три теплохода: два больших круизных и один поменьше для речных прогулок. Мы остановились посредине причала.

– Стойте здесь, – велел нам Сергей и скрылся в здании речного вокзала.

Из труб теплоходов валил чёрный дым. В капитанской рубке суетились речники, а под ней рядами уходили вниз палубы с пассажирскими каютами. В зоне отдыха на карме на шезлонгах предавались сладкой неге путешественники.

– Ми−ха−ил Шо−ло−хов, – прочитала по слогам Катя.

– Хорошее имя для белоснежного красавца, – подметил я. – Как раз ему под стать. Да и в тему.

– Почему?

– Он же будет плыть по Дону.

Катя улыбнулась.

– А какой у тебя любимый писатель? – спросила она.

– Хемингуэй. Мы даже с ним в чём−то похожи.

Катя внимательно посмотрела в моё лицо.

– Ну, допустим, густой седой бороды я у тебя не наблюдаю, – саркастично говорила она, – волосы светлее, чем были у него в молодости, да и глаза у тебя вовсе не карие, а голубые. Нет, не похожи.

– Зато его жизнь была полна неожиданностей и приключений, как и у меня сейчас. Мечтаю когда−нибудь однажды оказаться на Кубе и побывать в домике, где жил старина Эрнест. И, клянусь, я это сделаю.

– Красивая мечта, – отметила Катя.

– О чём мечтаешь ты? – спросил я, посмотрев ей в глаза: ещё утром они казались зелёными как крыжовник, но сейчас на солнце они стали светло−янтарными и способны были влюбить в себя кого угодно.

– Сейчас я мечтаю, чтобы это путешествие никогда не заканчивалось, – с улыбкой сказала она. – Я так ждала этого. Я так верила. И вот – всё то, чего я хотела раньше, наконец, начинает сбываться.

– Эй, сладкая парочка, – услышал я вдали слева знакомый голос.

Позади круизных лайнеров стоял теплоход поменьше, возле трапа которого нам махал Сергей. На носовой части судна из синих букв было сложено слово «Волна».

– Идите скорее сюда – он вот−вот отправится, – крикнул нам Сергей.

***

На борту уже было довольно много пассажиров. В основном на открытой палубе.

– На вокзале в кассе можно купить билетик на прогулку по каналу, – сказал Сергей. Он отыскал три свободных места у самого края палубы, с которой открывался хороший обзор.

– Никогда прежде я не плавала по каналу, – призналась Катя, усаживаясь на стул.

– Загадывай желание, – проговорил я, заняв рядом с ней место. Сергей сел рядом.

Теплоход издал гудок, внизу зашумели двигатели, а из−под кормы вихрями в речном вальсе закружилась вода. «Волна», отпрянув от пристани, поплыла по Карповскому водохранилищу.

Когда судно подошло к воротам, точнее, двум башням с купольными крышами, верхний затвор давно скрылся под водой. И теперь судно, медленно проплывая старый полуразрушенный пирс, заходило в камеру шлюза. Я замер. Передо «Волной» исполином возвышалась громадных размеров триумфальная арка с героическими барельефами и четырьмя фигурами из чугунного литья по углам. Издали каждая из них напоминала трезубец Нептуна, но если приглядеться, то можно было разглядеть пятиконечные звёзды, лавровый венок, в центре которого виднелись незыблемые советские символы – серп и молот, а по бокам скульптуры острыми концами под углом выстреливали знамёна. На фронтоне арки в прямоугольной бетонной раме позолоченными буквами сложена патриотическая надпись.

Катя, не переставая, снимала смартфоном фото и видео. Заметив на себе мой взгляд, она улыбнулась.

– Это восхитительно, – сказала она.

– Ещё тут есть свой «Мамаев курган», – вставил Сергей. – Сразу же за шлюзом.