— Пр-р-рекрасно, — протянул я, поднимаясь в воздух и осматривая войска. — Мы идем навестить моего брата. Не ступаем на чужие территории, мне не нужны конфликты с другими Высшими.

Если с легионами Асмодея у меня была возможность справиться, как и с ним самим, присоединись к нему кто-то из наших братьев… победы не будет.

— За мной! — приказал я, поднимаясь выше и увлекая за собой войско.

Интересно, сколько понадобится времени, чтобы шокирующая новость о неблагодарном младшем брате облетела Преисподнюю? Секунд тридцать?.. Сорок?..

В том, что Асмодей ждал меня, не было никаких сомнений. Но появляться на границе своих владений не торопился и укрепил их щитом. А это плохо. Это означало, что братец не просто решил поиграть, щелкнуть по носу и после показать похищение истинной пары как шутку. Он пошел на открытый конфликт, что не закончится парой колких фраз и первой кровью.

Я подлетел ближе к щиту, материализуя в ладони меч и его острием проходясь по невидимой границе, высекая искры.

Щит завибрировал. Загудел низко.

— Асмодей! — выкрикнул я, прекрасно зная, что брат был где-то недалеко.

Наблюдал. Наслаждался. И ждал.

— Асмодей!

Я вновь прошелся острием меча по щиту. Голубоватое мерцание уползло к горизонту, охватывая все владения короля Преисподней.

— Я пришел. Как ты и хотел. Так к чему эти прятки?

— Какие прятки?! — Асмодей проявился напротив. — Я был занят. Гости, они отнимают время. Особенно нежданные. Пока напоишь, накормишь, постель подготовишь, — он взмахнул крыльями, чуть поднимаясь и заглядывая мне за спину. — К-хм, — протянул он, растирая подбородок. — Внутренний голос кричит, что ты не с добром ко мне, брат.

— Верни Анну, — сказал я.

— Хотелось бы сказать, какую Анну, но буду выглядеть совсем ребенком. Я задам другой вопрос. Зачем? Если ты ее не ценил.

— Асмодей, — прошептал я, сдерживая себя от совершенно бесполезных действий.

А так хотелось располосовать мечом самодовольное лицо братца, даже пусть не достигнув цели — сделав несколько ударов по щиту.

— Да и она пришла по своей воле, Сеар. Сама. Просила о помощи. Умо-ля-ла, — сказал по слогам. — Предлагала заключить сделку, хотела отдать душу взамен на защиту. А когда я отказался, предложила другое, — Асмодей растянул губы в самой гадкой улыбке, какую я только видел.

— Лгать ты никогда не умел. Даже удивительно, если вспомнить, кто ты.

— Не умел. Мой крест — говорить только правду. А самое забавное, что мало кто в нее верит. Но, — он пожал плечами, — тебя правда не спасла. Она вновь сыграла мне на руку.

— Ты прекрасен в своем красноречии, ваше величество. Но давай перейдем к сути. Что ты хочешь?

— Я?

— Ты.

Лицо Асмодея стало серьезным.

— Твоей боли, — сказал он без прежней наигранной веселости. — Твоих страданий. Унижений. Возможно, слез. Хочу все это.

— Никак не простишь? — спросил я, пряча за ухмылкой непривычный мне страх.

До этого момента я взращивал внутри себя крошечную надежду, что брат заговорит о чем-то материальном. О земле, о легионах, о титуле.

— А ты бы простил?

— Я простил пятьсот лет изгнания. Вернулся, забыв о вражде.

— А лучше бы ты о ней помнил! — прокричал он, глядя мне в лицо, вытянул правую ладонь с длинным копьем в ней. — Они помнят, — он нарисовал в воздухе полукруг. — Все помнят, как ты лишил короля его фаворитки.

— Фаворитки? — усмехнулся я. — Она никогда не была твоей фавориткой, брат. Она позволяла тебе, а позже мне любить себя. Ты бы не раскидывался такими громкими фразами. Боги не прощают обид. Особенно богини.

— А ты не смей указывать, что мне говорить и как думать! — сняв щит, Асмодей нанес удар. Эмоциональный, неудачный.