«Это кошмар», – рычу я ей. «Успокойся, человек. Ты в безопасности.»

Внезапная боль пронзает мои лопатки, и я задыхаюсь, мое сердце содрогается, мое левое легкое разрезано и протекает.

Кто-то вонзил меч мне в спину.

Я поворачиваюсь, рыча, захлебываясь кровью. Затем меня оттаскивают от Царицы два слишком ретивых стражника, швыряют на пол, снова наносят удар, на этот раз, в грудь…

«Остановитесь!» – кричит Царица.

Стражники замирают.

«Ваше Величество», – говорит один. «С вами все в порядке?»

«Идиоты», – кипит она. «Это чужеземный лекарь, которого я привезла, чтобы помочь нам. И вы нанесли удар ему мечом!»

«Он был на вас, Ваше Величество», – запинается стражник. «Вы кричали, мы думали…»

«Я ценю вашу бдительность, но, теперь, вы можете идти. Считайте, вам повезло, что он может исцелить себя сам.»

«Наши глубочайшие извинения», – бормочут стражники, отступая.

Через мгновение дверь в покои закрывается.

«О, Боги», – стонет Царица. Она выскакивает из кровати и шарит вокруг, умудряясь зажечь свечу. «Теперь все будут говорить о том, как мы с тобой были в постели вместе. Боги, ты в ужасном состоянии. Ты можешь исцелиться, я надеюсь? Ты немного более человечен, как ты сказал, но все еще не смертен.»

Я уже чувствую, как мое тело сшивает разорванную плоть. «Да, я могу исцелиться», – хрипло говорю я. «Звезды, как больно!»

«Твоя кровь на моей стороне кровати. И на ковре», – недовольно говорит она.

«Какая благодарность.» Я поднялся с пола. «Ты пустила первую кровь. Это последний раз, когда я попытался успокоить тебя после кошмара.»

Я касаюсь своей груди, и мои пальцы становятся алыми. Царица немного отшатывается от меня.

«Ты видела много крови и проливала ее тоже», – говорю я ей. «Неужели, сейчас это тебя пугает?»

«Нет», – говорит она. Но когда я протягиваю свои окровавленные пальцы, она резко вздыхает и уклоняется в сторону. «Иди умойся.»

«Почему бы тебе не помыть меня?» – предлагаю я с кривой улыбкой. «В конце концов, это твоя вина, что стражники пытались меня убить. Думаю, они думали, что я убиваю тебя.»

«Или что-то еще.» Она отводит глаза.

«Навязываю себя тебе? Думаешь, я бы это сделал?»

«Кажется, ты не испытываешь угрызений совести по поводу убийства.»

«Это другое. И количество людей, которых я на самом деле убил, очень мало. Я могу разбрасываться угрозами, но я предпочитаю осуществлять свою месть или правосудие другими способами. Перевоплощением, например. Это один из моих любимых способов.»

Я подхожу к тому месту, где она стоит, прижавшись спиной к комоду.

Ее глаза широкие и влажные, глаза лисы, загнанной гончими собаками в угол, или глаза лани, удерживающей взгляд охотника.

Первобытный, хищный инстинкт гудит в моих венах. Указательным пальцем я провожу по ее губам, окрашивая их в алый цвет своей собственной кровью.

И она слизывает ее со своего рта, почти инстинктивно.

По моему телу пробегает волна удовольствия.

«Скажи мне, маленькая Царица», – тихо говорю я. «Заставил бы я тебя подчиниться мне?»

«Ты бы даже не захотел меня», – шепчет она. «Поэтому бессмысленно строить теории.»

Хочу ли я ее, эту изможденную выжившую в нежно-розовой ночной сорочке?

Это вопрос, на который я не могу ответить. Я больше не знаю себя.

Возможно, я уже давно не знаю себя.

Может быть, моя неуверенность видна в моих глазах. Определенно что-то меняется в ее глазах – сила и осознанность заменяют затравленный взгляд, который был в ее глазах минуту назад. Она оценивает меня, заглядывает внутрь меня. Это тревожит. Никто никогда не смотрел на меня так, как будто я что-то иное, чем бог.

Она отталкивается от комода. Берет мою укушенную руку в свою. Рана уже зажила, но кровь там засохла.