«Пойдем», – спокойно говорит она. «Я покажу тебе, как мыться.»
ГЛАВА 11
ЗЛАТА
Я чувствую вкус крови Бога Смерти на своем языке. Соленый, с горьким привкусом. Не знаю, почему я облизнула губы. Инстинкт, я думаю. Какая-то часть меня реагирует на него примитивно, интуитивно, за пределами рационального мышления. Мне это не нравится.
Судя по часам на стене моей спальни, я, должно быть, поспала несколько часов, но я все еще чувствую себя уставшей, настолько уставшей, что у меня кружится голова, и меня тошнит. Мне нужно снова лечь спать, и как можно скорее.
Но сначала…
Масляные лампы в купальне были включены, когда мы пришли этим вечером, и я выключила их, когда закончила принимать ванну. Когда мы с Чернобогом вошли, я снова зажгла несколько ламп.
Есть еще один источник света. Кирпичи в задней части камина в гостиной не так прозаичны, как кажутся. Это полупрозрачные хрустальные блоки, окрашенные так, чтобы с лицевой стороны они выглядели как кирпичи. Часть сияния и тепла от этого камина также проникает в купальню.
Вода в моей ванне уже давно утекла, поэтому я включаю воду для Бога Смерти. Единственный ресурс, которого мы не лишены в Ильменском царстве, – это чистая вода. До сих пор, благодаря мерам предосторожности, принятым моим отцом и продолженным моим братом, наш запас воды не был загрязнен мертвыми людьми или другими побочными продуктами чумы.
Я сую свою руку в воду, не зная, насколько горячую ванну может выдержать Бог Смерти. Может быть, обжигающе горячую?
«Твое Горнило Душ действительно сделано из пламени?» – спрашиваю я его. «Вызывает ли она агонию у тех, кто проходит через него?»
«Речь идет больше о просветлении, чем о разрушении», – говорит он. «Горнило Душ раскрывает все деяния человека в жизни. Иногда просмотр таких сцен может причинить боль духам. Но Горнило Душ, само по себе, не является методом пытки.»
Что-то скользит по полу, и когда я оборачиваюсь, я вижу, что Чернобог сбросил свои окровавленные штаны.
Он также вернулся к своей божественной форме – черной коже, синим глазам и рогам, которые кажутся ужасно острыми на концах. Я не уверена, почему он изменился. Он кажется одновременно злым и встревоженным, хотя он ответил на мой вопрос достаточно вежливо.
Я пытаюсь удерживать взгляд прикованным к его лицу, но его темная кожа почти атласная, сияющая в мягком свете. Я не могу не восхищаться блестящими изгибами его груди, талии, бедер....
Боги, я посмотрела туда. Я позволила себе украдкой взглянуть на то, что висит между этими мускулистыми бедрами.
Оно длинное. И, эм, симметричное. Привлекательное. Соблазнительное, можно сказать.
Мой взгляд снова возвращается к его лицу. Его глаза прикрыты, его рот кривится в полуулыбке.
«Залезай в ванну», – шиплю я.
Он идет ко мне, великолепно обнаженный, и я почти паникую.
«Мы говорили об этом, маленькая Царица», – мурлычет он. «Не отдавай мне приказов. Молись мне, и я, возможно, сочту нужным исполнить твою просьбу.»
«Я никогда не была хороша в молитвах.»
Он касается моего подбородка большим пальцем. «А как насчет того, чтобы просить? Ты хороша в этом?»
Я отхожу, делая вид, что достаю мочалку из ящика. Затем я достаю из миски кусок мыла – кедр и мед, с ноткой корицы.
Чернобог опускает свое длинное, подтянутое тело в воду. Такой высокий. Нечеловечески высокий. Обезумевшая от горя семья Даны поверила в мою историю о нем как о чужеземном лекаре, но я не уверена, что многие другие поверят. Возможно, мы сможем убедить их, что все люди Парфии такие большие.
В конце концов, правда о нем выплывет наружу. И у меня должен быть план на случай, если это произойдет.