Мне очень интересно наблюдать, как Царица скорбит вместе с семьей погибшей девушки. Родители покойной едва не падают в обморок от горя, их рыдания и стоны разрывают тишину дома, застеленного коврами.
Царица обнимает их, гладит, утешает, а слезы нескончаемыми реками текут по ее собственным щекам. Она не кричит и не причитает, как они. Она почти не издает ни звука.
Наконец, она представляет меня им как лекаря из далекой страны, недавно прибывшего на судне.
«Дана умерла, чтобы он благополучно добрался сюда», – говорит Царица скорбящей семье. Они поднимают на меня опухшие от слез глаза, глядя с беспомощной благодарностью. Интересно, понимают ли они, что я не человек? Если они подозревают что-то подобное, они этого не говорят.
Они ведут меня в спальню, где на огромной кровати лежат две маленькие фигурки. Их лица опухли, руки в пятнах и волдырях от чумы.
«Всем выйти», – приказываю я.
«Я останусь», – говорит Царица.
Я не протестую.
«Все в порядке», – говорит она семье, провожая их в коридор. «Это займет всего лишь минутку.»
ГЛАВА 5
ЗЛАТА
Бог смерти сел на край кровати и откинул прядь волос с лица пятилетней сестренки Даны. Мне следовало бы заставить его прикрыть свою мускулистое тело накидкой или чем-то вроде того. Семья Даны, должно быть, считает очень странным, что я привела лекаря без рубашки в такую холодную погоду в их дом.
Или, возможно, такие вещи их сейчас не волнуют.
Чернобог наклоняется дальше через широкую кровать и прижимает ладонь ко лбу каждого ребенка. Через мгновение он кивает.
«Если я не вмешаюсь, они умрут», – тихо говорит он. «Но они заслуживают большего.»
«Ты пощадишь их?»
«Я сделаю это. Как я уже говорил тебе, смерть не предопределена, и ее предотвращение не меняет какого-то великого вселенского плана, потому что такого плана не существует. Смерть может быть естественным завершением жизни, или она может быть результатом неудержимой катастрофы или результатом неудачного выбора. В данном случае их обрекли и катастрофа, и обстоятельства. Но, как Бог Смерти, я могу пока отказаться принимать их кончину. Я не могу их исцелить, им придется терпеть боль этой болезни, но я могу гарантировать, что они поправятся и проживут долгие годы, только, если не будет какой-нибудь другой болезни или несчастного случая.»
«Ты не можешь их исцелить? Тогда, не можешь ли ты оставить какой-нибудь знак их родителям, какое-нибудь доказательство того, что они не умрут?»
Бог смерти вздыхает. «Люди. Всегда такие подозрительные, и у вас нет веры. Хорошо. Я оставлю на них след.»
Он кладет большой палец на лоб сначала одной девочке, потом другой. Когда он убирает руку, крошечные переплетенные символы светятся синим цветом на их гноящейся коже.
Чернобог встает и подходит ко мне. Несмотря на мое раннее утверждение, что он меня не пугает, я не могу сдержать нервозность, когда он так близко.
В тесном пространстве кареты я уловила его запах – кедр и мирра с ноткой шалфея. Я снова чувствую его запах. Даже его кожа кажется ароматной, настолько, что мне хочется наклониться и вдохнуть, особенно в этой комнате, которая пахнет кислой болезнью.
Вместо этого я разворачиваюсь и выхожу через двери спальни обратно в коридор, где родители, тети и бабушка Даны в тревоге ожидают новостей о маленьких девочках.
«Они должны перенести эту болезнь, но они будут жить», – объявляет им Чернобог. «Мне бы очень хотелось вылечить их немедленно, но я это сделать не могу. Но я могу обещать вам, что они выживут. Если кто-то еще в доме заболеет, пошлите весть во дворец, и я приду.»
Мать берет его руку в свою и целует ее. «Спасибо, спасибо вам.»