– Все не так устроено, Арон! Решать, что правильно, а что нет, не твоя прерогатива!

– Хочешь тоже поучаствовать? В конце концов, приложение мы опубликовали вдвоем. Тебе что же, только сейчас пришло в голову, что, упс, программное ядро-то немного… украдено?

– Мы были малолетками! А теперь мы… Мы…

Мошенники.

О да. Десять лет назад мы были двумя нищими Робин Гудами, стремящимися восстановить справедливость, и допустили небольшую ошибку, в результате чего родилось невероятно крутое приложение, которому долгое время не везло. И теперь мы являем собой пример того, к чему ведет идеальное мошенничество. Два афериста. Но лучше не говорить это при ней вслух.

Такая ошибка будет стоить нам шанса запрыгнуть на подножку этого поезда. Моральные установки Матильды не позволят. Мы откажемся от рекламы, денег, может быть, попросим убрать MyMatch с рынка. Разделим компанию согласно первоначальному плану. И продолжим плыть по течению, но теперь каждый сам по себе. Станем тянуть свою лямку поодиночке, движимые гордостью и страхом неудачи, но рано или поздно все равно утонем. Оба.

Возможно, ее такой финал вполне бы устроил, потому что, сколько бы она ни шутила по этому поводу, она не колеблясь принесет себя в жертву ради драгоценных идеалов. Для нее важнее остаться морально безупречной, чем добиться желаемого. Но не для меня. Из нас двоих я тот, кто чувствует риск и идет на него.

Матильда резко встала. На мгновение мне показалось, что она собирается уйти и наши переговоры на этом закончатся, но направилась она не к выходу, а к своему столу.

Она наклонилась к клавиатуре и что-то напечатала, а затем развернула ноутбук ко мне. На экране отобразилось профессиональное резюме.

Я узнал человека, изображенного в рамке в верхнем левом углу. Волосы – вернее, то, что от них осталось, – темно-каштановые, самодовольное лицо. В руках он держит табличку с какой-то бесполезной наградой, живот туго натягивает дизайнерскую рубашку под распахнутым пиджаком.

– Постарел он нехило, но выражение морды лица все то же.

– Так и есть, – согласилась Матильда, слегка поколебавшись.

– И чем же теперь занимается наш мастер-фломастер?

– Программ-менеджер в очень известной корпорации по управлению программным обеспечением, – ответила она.

– Уж от него-то нельзя было ожидать меньшего.

– Да, – пробормотала она, – в Австралии.

– Австралия?! – переспросил я, едва не задохнувшись.

Каковы шансы, что большой айтишник, живущий и работающий в Австралии, узнает, что двое его бывших сокурсников, оставшихся в Италии, разработали программное обеспечение, отдаленно напоминающее то, над которым он думал на летнем факультативном практикуме десять лет назад, но потом отбросил эту идею?

Матильда стояла, прислонившись к стене. Я всматривался в ее лицо, пытаясь расшифровать его выражение, которое вроде бы, как ни странно, не сводилось к категоричному «Нет, забудь об этом, никогда».

– Ты обдумываешь мое предложение.

– Что? Вовсе нет!

– Не ври, ты думаешь об этом. Преимущества очевидны. И потом, это же не навсегда.

– Все не так просто.

– Как раз наоборот. Наша Принцесска – успешный человек, живущий в другом полушарии. Неужели ты хочешь нарушить его безмятежное пребывание в компании сумчатых, оглушив новостью, что много лет назад он стал генетическим отцом приложения, которое потом мы с тобой породили на свет?

– Все-таки ты…

– Инфантильный, невыносимый, бесчувственный… Можешь и не утруждаться, пытаясь меня оскорбить. Я все сделаю сам.

– Умоляю, не лишай меня последнего доступного удовольствия.

На мгновение воспоминания о том, как это случалось раньше, когда споры были не настоящими спорами, а прелюдией к куда более приятным занятиям, вспыхнули в моих синапсах. О том, как когда-то мы не могли вынести долгой разлуки. Как просыпались по утрам от поцелуев, которые спускались по спине и перерастали в оргазмы перед завтраком. Как мои руки скользили по ее нежной коже, не встречая препятствий в виде одежды, как переплетались наши поцелуи, как я тонул и умирал внутри нее.