– Каковы? – перебила я, затаив дыхание.

Он положил ногу на ногу.

– Чрезвычайно высоки, скажем так.

– Чрезвычайно высоки, – завороженно повторил Арон.

– Да, – кивнул Россетти. – Это уже категория виральности[9].

Этого не может быть. Я, наверное, неправильно поняла.

– Это значит, – запинаясь, пробормотала я, – что одно из наших приложений стало вирусным.

Я сказала это, чтобы услышать отрицательный ответ. Но мужчина молчал. Более того, он улыбнулся еще шире. И кивнул. Одно из тех неудачных приложений, над которыми мы работали как сумасшедшие последние несколько лет, чтобы вовремя оплачивать счета и платить нашим сотрудникам достойную зарплату, каким-то образом сработало. Стало вирусным. Сейчас. В тот момент, когда мы решили распустить компанию.

Я смотрела на бывшего парня и почти бывшего делового партнера. Арон был бледен и растерян… Сделал вдох. Выдох. Откинулся на спинку дивана.

– Вот черт!

«Черт!» – эхом отдалось в моей голове.

Да как, мать вашу, это возможно?

Потеряв дар речи, я смотрел на Россетти-младшего. Он сидел, закинув ногу на ногу, в роскошном эргономичном кресле, обитом не иначе как человеческой кожей, – серьезный, решительный и в то же время такой довольный, будто только что выиграл джекпот во всех вместе взятых игровых автоматах Лас-Вегаса, Атлантик-Сити и Монте-Карло. А может, этот джекпот только что выиграли мы сами…

– Вот черт…

За прошедшие выходные, пока я не проверял отчеты, потому что был слишком занят, разламывая единственную настоящую историю любви всей своей жизни, тысячи людей, как будто сговорившись, купили и скачали какой-то из разработанных нами продуктов.

Зарегистрированы десятки тысяч загрузок – и это по самым осторожным подсчетам – одного из наших приложений. Речь шла о виральности.

– И это далеко не все. По нашим оценкам, цифры будут расти. Вы дойдете до таких высот, которые даже не сможете количественно оценить, – заключил Россетти-младший с удовлетворенной улыбкой.

Годы усилий и попыток, которые, казалось, ни к чему не привели, – и вот внезапно оказывается, что все шло к… этому.

Да как, мать вашу, такое возможно?

– Выходит, вы не знали.

– Именно.

Воспользовавшись нашим замешательством, владелец агентства заказал всяких углеводов и кофеина. Пожалуй, он чересчур увлекся. На столике перед нами раскинулась райская долина: поднос с круассанами, кофе в стаканчиках навынос, свежие фрукты и великолепный выбор десертов.

Я вонзила зубы в еще теплый круассан. Шоколадный крем защекотал кончик языка, и из моего горла вырвался тихий стон признательности.

– Получается, вы не проверяли отчеты за последние несколько дней?

– Нет, – пробормотал Арон, отпивая кофе.

– Ни разу?

Я молча покачала головой.

– Но… – Россетти-младший изящным движением поставил чашку на стол. – Даже не смотрели социальные сети? Люди тэгают вас уже несколько дней.

Арон искоса посмотрел на него:

– Reddit в счет? Если нет, то я не открывал социальные сети с 2009 года.

– Матильда? – Мужчина растерянно повернулся ко мне. – Ты тоже?

– Я удалила свои соцсети несколько месяцев назад.

Я устала видеть первым делом с утра моих сверстников, которые кичатся работой мечты, или первым словом своего малыша, или заоблачно крутыми поездками с завтраками с видом на Тадж-Махал.

– Удалила? Но у вас же есть бизнес-аккаунт компании в соцсетях?

– Ах да, тот самый. Мы не знали, как его использовать. Какое-то время я пыталась его вести, но теперь он покоится с миром.

Мужчина судорожно втянул воздух носом. Должно быть, для человека, который зарабатывает на жизнь маркетингом, наш modus operandi