Резко раскрыв глаза, я протестующе воскликнула:

– Нет. Это неправильно!

– Что неправильно? – неожиданно раздался слегка взволнованный голос сестры на пороге ванной.

Едва не вскрикнув от ее внезапного появления, я одарила сестру негодующим взглядом.

– Что ты здесь делаешь?!

Поняв, что, скорее всего, ответ на свой вопрос я так и не получу, наблюдала, как она простояла еще пару секунд в абсолютном безмолвии, после чего, взяв с небольшой полки шкафа аккуратно сложенное полотенце, бросила его в мои руки.

– Вытирайся. Твой отец хочет срочно видеть тебя в своем кабинете.

Мгновенно вскочив на ноги, я в растерянности разжала кулаки, выпуская из рук мягкую материю.

– Он дома?! В каком он настроении?

Бесстрастно пожав плечами, Ира повернулась к раскрытой двери, намереваясь покинуть комнату.

– В обычном, – напоследок бросила она, оставляя меня в полном смятении.

Наспех вытерев тело банным полотенцем, я зацикленно думала всего лишь об одном вопросе: неужели отец все знает?! Как мог Глебов так бесстыдно ему все рассказать спустя считанные часы после своего наглого обмана? Неужели у этого гнусного подлеца совсем нет сердца?

Дрожащими руками накинув на себя легкий халатик, вздохнула полной грудью, стараясь вернуть своему виду былую уверенность. Я обязательно все объясню отцу. Он должен поверить, что я этого не хотела. Я не виновата в произошедшем!

Повторяя про себя заранее отрепетированную речь, твердым шагом преодолела широкий коридор второго этажа. Готовая стойко принять удар, смело распахнула двери отцовского кабинета… и обомлела.

Бесчисленные букеты белоснежных лилий украшали некогда строгую комнату своим непревзойденным изяществом. Цветы были повсюду: они занимали всю столешницу широкого стола, стояли на многочисленных книжных полках стенного шкафа, даже паркетный пол был заставлен большими напольными вазами, освободив место лишь для небольшой дорожки, ведущей прямо к элегантному мужчине, стоящему на одном колене.

– Прости, что заставил тебя прийти таким способом, – с легким тоном искреннего извинения, тихо проронил он, – но я хотел, чтобы ты как можно скорее была здесь. Со мной.

Поспешно достав из кармана серого пиджака небольшую голубую коробочку от «Тиффани», Давид раскрыл ее, протягивая на ладони.

Тотчас позабыв об этом невинном обмане, я с раскаяньем прикрыла глаза. Я и подумать не могла о таком неожиданном сюрпризе. Еще днем он намекнул мне о своем необыкновенном подарке, но я по ошибке приняла его слова за приглашение на вечеринку. Как же глупо с моей стороны было подумать о чем-то подобном.

– Карина Мироновна Аверина, ты согласна стать моей женой? – вновь послышался тихий голос ожидающего ответа брюнета.

Я, наконец, сделала первый шаг по направлению к застывшему в полумраке мужчине. Закрыв за собой дверь, не спеша прошла вглубь комнаты и, остановившись перед ним, взяла в руки небольшое платиновое кольцо, по центру которого сверкал крупный бриллиант с голубоватым оттенком.

– Оно прекрасно, – без преувеличения прошептала я, вновь переведя взгляд на поднявшегося с колена Давида.

– Все самое лучшее для самой лучшей девушки в мире, – с нежной улыбкой проронил он. – Ты заслуживаешь только таких вещей.

Смутившись такого галантного поведения, я слегка опустила голову, не сдержав губы от широкой улыбки.

– Я думала, мы сперва поговорим, – откровенно призналась ему, вертя в пальцах сверкающее украшение. – В любом случае, мне сначала нужно подготовить отца для подобного…

– Твой отец все знает, – спокойно произнес он, – он даже одобрил это кольцо.

Удивленно посмотрев в глаза Давида, я едва заметно кивнула головой. Конечно, отец всегда был на шаг впереди меня. Казалось, он знал о моей жизни даже больше, чем я сама.