Фрейд говорил: где “Оно”, там должно стать “Я”. Я же добавлю: чтобы стало “Я”, “Оно” должно быть узнано. Почувствовано. Принято. А это возможно только тогда, когда рядом есть другой человек. Живой. Настоящий. Не интерпретирующий. А чувствующий. И вот тогда происходит то, что невозможно прописать в методичке. Связь. Встреча. Присутствие.

Это и есть суть нейропсихоанализа. Не отделять симптомы от души. Не отделять нейроны от боли. Не отделять ребёнка от взрослого. Всё это – одно. Всё это – человек. И если я хочу помочь, я должен сам научиться быть целостным. Без этого не будет контакта. Не будет смысла.

Я много раз наблюдал, как самые «сложные» пациенты – те, кого «списывали», – оживали в простом, но настоящем внимании. Когда я отказываюсь от ярлыков, от «диагнозов», от попытки «чинить» – и просто слушаю. Просто нахожусь рядом. Без страха. Без отвращения. Без дистанции. Тогда психика начинает дышать. Тогда в человеке появляется место. Тогда его опыт перестаёт быть тюрьмой.

И, возможно, именно поэтому нейропсихоанализ требует не только знаний, но и смелости. Это не просто техника. Это встреча с чужой болью. А значит – и со своей. В нейропсихоанализе мы не можем чувствовать другого, если не чувствуем себя. Не можем быть рядом, если внутри – пустота. Наша способность быть с пациентом – это мера нашей способности быть с собой.

Поэтому нейропсихоанализ – это не просто направление. Это внутренняя позиция. Это честность. Это уважение к внутренней реальности другого. Даже если она пугает. Даже если она зеркалит что-то, что мы не хотим видеть в себе.

Ведь в конечном счёте, вся психотерапия – это история о любви. Не романтической. Не сладкой. А взрослой. Ответственной. Там, где другой становится важным. Настоящим. Рядом. Там, где его боль – уже не абстракция. А реальность. Которая требует не объяснения. А присутствия.

И если вы дошли до этих строк, значит, внутри вас уже есть отклик. Значит, этот путь – о вас. Значит, вы готовы не просто знать, а чувствовать. Не просто лечить, а встречаться. Не просто применять знания, а создавать пространство. Там, где человек может, наконец, стать собой.

А это – уже терапия. А это – уже жизнь.

В этом разделе книги поговорим о «Я». О той самой сущности, которой люди приписывают мысли, желания, переживания. О разуме – и о том, как он связан с мозгом. А точнее, о том, как мозг становится разумом. И как разум, в свою очередь, начинает воспринимать себя.

Как всегда, пойдём дорогой, протоптанной Фрейдом. Да, тем самым Фрейдом, которого любят называть шарлатаном, забывая, что он был не просто психоаналитиком, а нейробиологом и врачом. Он мыслил, как учёный, как человек, ищущий связь между телом и разумом. Он не просто размышлял – он пытался построить модель. Мост.

Когда я говорю о нейропсихоанализе, в котором работаею, я имею в виду не новое учение, а возвращение к истокам. К тому самому фундаменту, на котором Фрейд строил свою теорию. Основная идея такова: «Я» – это не нечто, что можно увидеть. Это не объект. Это не субстанция. Это абстракция. Это виртуальная сущность. Но это сущность реальная – в своём собственном измерении.

Мы в нейропсихоанализе воспринимаем «Я» двумя способами.

Первый – изнутри. Через опыт. Через осознавание. Это то, что Фрейд называл сознанием. Это наше «окно» в самого себя. Это то, что позволяет людям чувствовать, что они – это они. Не просто биологический организм, а живое, чувствующее существо.

Второй – снаружи. Через наблюдение. Через мозг, через нейроны, через МРТ и ЭЭГ. Это разум, рассмотренный как система. Как структура. Как совокупность нейрофизиологических процессов. Это взгляд не изнутри – а снаружи.