– Не вопрос! Я и из задней кабины справлюсь с управлением спарки.

– Ты не понял. Давай я тебя в этом полёте покатаю! Я поработаю лётчиком, а ты просто сиди и смотри, всё ли я правильно делаю. Да подсказывай мне нюансы по ситуации: позывные, каналы связи, курсы, высоты. Согласен?

– Что ж, давай попробуем, – с небольшим сомнением согласился Александр. – А ты помнишь технологию работы в кабине, ограничения по самолёту, режимы на различных участках полёта и при выполнении фигур пилотажа?

– Да я тебе хоть сейчас РЛЭ15 и технику пилотирования наизусть расскажу!

– Вот только не надо меня пугать! Я в самолёте всё увижу! – с иронией сказал Саша.

– Тогда покажи мне карту района полётов, чтобы я хоть в общих чертах понимал маршрут.

Николай достал карту, на которой были нанесены маршруты полётов, наколенный планшет лётчика и передал их Николаю. Николай внимательно рассмотрел карту и нанесённые на ней обозначения, а потом уточнил:

– В какой зоне будем кувыркаться?

– В третьей.

– Добро! Запасные аэродромы я опускаю, так как надеюсь, что они нам сегодня не пригодятся. А если и пригодятся, то ты уже по ходу дела подскажешь их данные.

Затем он пролистал закладки наколенного планшета, запомнил необходимую информацию и вернул навигационные документы Александру. Убедившись, что они ничего не забыли, подполковник Подлесный и капитан Гудимов вышли на улицу и направились на стоянку, где их уже ожидал подготовленный к вылету МиГ-29УБ.

Николай шел по бетонке к самолёту и всем своим существом с жадностью впитывал приятные ощущения, которые он снова переживал, как и во времена своей службы: и упругость тугого ППК, который плотно обхватил его ноги и живот, и звуки двигателей рулящих и пролетающих самолётов, и всю суету, которая в это время царила на аэродроме. Особое наслаждение Николай получал от запаха сгоревшего керосина, которым аэродромный воздух был буквально пропитан. Этот запах ни с чем невозможно спутать! Его можно считать визитной карточкой аэродрома, так как самолёты, являющиеся неотъемлемой частью аэродромного пейзажа, можно увидеть на фотографиях или в фильмах. А запах керосина можно почувствовать, только реально оказавшись на аэродроме. Даже кислородная маска, которую Николай привычно держал в руке, вносила неуловимый, но существенный штрих в полноту эмоций, которые просто переполняли его.

Когда лётчики подошли к самолёту, техник доложил Подлесному о готовности борта к вылету. Пока Саша с техником делали контрольный осмотр МиГа перед вылетом, Николай подошел к носовому обтекателю и ласково погладил его, как наездник гладит морду своего коня.

– Здравствуй, «Мигушка», друг мой верный! Как ты тут без меня? – тихо обратился к самолёту Николай, стараясь проглотить подкативший к горлу комок.

Закончив осмотр и подписав ЖПС16, поданный техником, Саша, глянув на Николая, кивнул в сторону самолёта, давая понять, что пора занимать рабочие места на борту, и взялся за стремянку, ведущую в заднюю кабину. Николай тут же устремился в переднюю кабину.

– Товарищ подполковник! Не понял! – с удивлением произнёс техник, заметив данную рокировку, так как привык, что коммерческих пассажиров всегда сажают в заднюю кабину.

– Всё нормально, Кузьмич! Этот пассажир десять лет на таких МиГах отлетал! Из них несколько лет со мной в одном полку. Так что – не переживай! – отозвался со стремянки Подлесный, занося ногу в кабину.

Кузьмич слегка пожал плечами, а потом вслед за Николаем поднялся по стремянке, чтобы проконтролировать посадку лётчика в кабину и помочь ему при необходимости. А чтобы убедиться, что мужчина в передней кабине действительно лётчик и действительно летал на МиГ-29, он решил сначала посмотреть, какие действия будет предпринимать этот загадочный «пассажир».