– Санек, ищи людей! – приказал машинист, покидая кабину тепловоза. Железнодорожники нырнули в пелену дыма, призывая к себе оставшихся в живых пассажиров. Они появлялись, словно ниоткуда, порой похожие на бродячих мертвецов. Кто был просто перепуган, а кто-то сильно пострадал от огня. Сашка с Даниловичем, переступая через обугленные трупы пассажиров, помогали людям забраться на платформу. Дети плакали, а матери метались между вагонами в поисках своих отпрысков. Крики, плач, стоны, все смешалось в один звук, поглощаемый гулом ревущей огненной стихии. Когда огонь стал подбираться к топливному баку ЧМЭ3, машинист принял решение уходить из опасной зоны. Скрипнули колесные пары и ЧМЭ3 начал набирать ход. Саша подсаживал на платформу последних пассажиров пожелавших спастись таким образом. Он запрыгнул на ступеньку лестницы, ведущей, на площадку тепловоза и окинул взглядом задымленное поле земли, с выгоревшей травой возле догорающего электровоза. И тут он услышал детский крик и сквозь пелену дыма, заметил фигурку девочки, которая бежала в их сторону.

– Давай быстрее! – подгонял ее помощник, понимая, что Данилович уже не остановит тепловоз, который с трудом преодолевал подъем. Девчушка бежала, а потом, споткнувшись, упала. У Александра все оборвалось внутри. Неужели не встанет? Если он побежит к ней на помощь, то навсегда останется в этом Медвежьем логу. Девочка сумела подняться и продолжила гнаться за удаляющимся локомотивом.

– Давай! Еще немного, – протянул Саня свободную руку в сторону юной пассажирки. Девочка старалась, но ни как не могла догнать тепловоз. Казалось вот – вот добежит, оставалось только протянуть ладонь. Если еще раз упадет, то больше уже не встанет. Данилович заметил девчонку и чуть сбавил ход. Рука Александра коснулась запястья пассажирки, его пальцы крепко сжали ладонь девушки. Он потянул ее к себе и помог заскочить на последнюю ступень.

– Пошли в кабину, – подтолкнул парень в спину девчушку. Внутри было тоже жарко, но не так задымлено.

– Как зовут тебя? – поинтересовался Фролов продолжая управлять тепловозом.

– Зоя, – назвала свое имя девочка.

– Ты была с родителями? – затронул больную тему машинист.

– Нет. С воспитателем. Мы ехали с Черного моря домой, – призналась она.

– Это хорошо, что с воспитателем, – облегченно вздохнул Данилович, понимая, что Зоя не закатит им истерики по пропавшим родителям.

– А, что будет с остальными? – робко поинтересовалась пассажирка.

Простой, но каверзный вопрос. Александр попытался сам на него ответить: « Скоро здесь будут машины МЧС и скорой помощи. Всех вывезут в безопасное место и окажут помощь».

Оптимистический ответ. Что еще можно сказать в такой ситуации?

– А мы куда едем? – вновь поинтересовалась Зоя.

– На станцию. Там вас всех отправят в больницу и помогут найти знакомых или родственников, – теперь уже заговорил Фролов.

– Дяденька, мы, кажется, горим, – произнесла юная пассажирка, указывая пальцем в окно с левой стороны кабины. Анатолий Данилович посмотрел в нужном направлении.

– Сашка, черт подери! Точно горим.

Сквозь дверцы прикрывавшие дизель тепловоза валил черный дым, и вырывались языки пламени.

– Я сейчас дядь Толь! – схватил Александр огнетушитель. Одного оказалось мало, а затем в ход пошла старая фуфайка Фролова. Саня героически боролся с огнем не жалея своего здоровья. Данилович поднес микрофон радиостанции к своим губам.

– Клава, ты меня слышишь? – вызвал он поездного диспетчера, наплевав на правила радиообмена.

– Слышу Данилович. Где вы? – отозвался знакомый голос из динамика.

– Из лога вырвались. Здесь стоит скорый. Вернее то, что от него осталось. Кругом бушует пожар и много погибших. У меня на борту несколько десятков раненных людей. Нужна «скорая помощь».