Вначале, увидев эту сцену, Лиза растерялась, а потом покраснела и побежала, бормоча совершенно, как старая нянька:

– Срамница!

Моральные устои, постоянно вдалбливаемые настойчивой мисс Мортон, не позволяли девушке благородного происхождения наблюдать подобные сцены, а тем более, избави Боже, пробывать вести себя подобным образом. Лиза сделала единственно возможный для себя вывод: черкешенка – просто блудница, а Митя оскверняет себя, общаясь с подобной дрянью.

Девушка перестала вовсе выходить к гостям, сказавшись нездоровой, а сама молилась, чтобы Бог не оставил брата своей Благодатью, и изгнал проклятую ведьму.

И вот все кончилось так же, как и началось – внезапно. Митя перестал посещать Усады.

Год протянулся чредой похожих дней, и единственным развлечением Лизы был – уход за внезапно заболевшей мисс Мортон. Чопорная англичанка свалилась неожиданно и сразу: лицо, разметавшееся в жаре нешуточным лихорадочным румянцем, утратило свое холодное выражение, превращая заболевшую в пожилую, уставшую женщину.

Нянька отварила пахучих трав и поила гувернантку настойчиво, хотя мисс пыталась по началу сопротивляться, бормоча, что не признает шарлатанские снадобья. С лихорадкой справиться удалось, а вот надсадный кашель, раздирающий легкие, заставлял похудевшее тело мисс Мортон истончаться все больше и больше.

Доктор Штерн, посетив больную, сообщил встревоженной Лизе:

– Чахотка, барышня. Ничего не могу сделать. Даме нужно срочно уехать в более теплое место, подальше от наших лютых морозов.

– Ей некуда ехать. Мисс Мортон так долго служит нашей семье, что растеряла все свои родственные и дружеские связи. Я напишу брату, думаю, он сумеет нам помочь.

Лиза отправила Дмитрию длинное письмо с описанием всех более-менее важных дел, происшедших в имении, и лишь в самом конце упомянула несчастную мисс, присовокупив просьбу посодействовать исцелению наставницы. Сделала так не потому, что была безразлична к судьбе гувернантки – боялась, что брат сочтет её излишне впечатлительной и сентиментальной.

Время шло, а Дмитрий молчал, приводя Лизу в отчаянье. Мисс Мортон таяла на глазах и однажды утром тихо скончалась, не потревожив при этом даже кошку. Обида на брата крепла в душе девушки, напоминая снежный ком своими нарастающими размерами. Лиза искренне оплакивала свою мисс, понимая, что порой искала в её обществе недостающего материнского участия. Теперь еще большее одиночество окружало Лизу в Усадах…

Порой она ненавидела брата! Откуда ей было знать, что её послание – письмо, нераспечатанное находится в городском особняке Буланиных. Лежит на серебряном подносе в кабинете брата, изрядно покрывшись пылью, а сам Дмитрий Алексеевич уже несколько месяцев гостит в благословенной солнцем и морем Италии.

Таким образом, копя в сердце печаль и гнев, Елизавета Алексеевна, княжна Буланина провела еще год в подмосковном имении Усады. Это время вынужденного полного одиночества не прошло даром. Внезапно Лиза осознала, что может совершенно свободно располагать своим временем и (самое главное!) своими поступками. Лишившись наставницы, она в глазах челяди превратилась из маленькой девочки в полноправную хозяйку имения – со всеми спорами и вопросами стали обращаться к ней, минуя управляющего Дымова. Вначале Лиза смущалась, глядя, как убеленные сединами люди ожидают её решения. Впрочем, если бы Лиза взяла себе за правило чаще смотреться в зеркало, её смущение было бы не таким сильным: за два года она превратилась в весьма хорошенькую барышню, пусть высокую и худощавую, но стройную, с заметными выпуклостями там, где им и полагается быть.