– Не жалуйся, – выплюнул он. И пускай в тот момент он смотрел на Броуди, его слова были адресованы мне.

Твой разум – ловушка.

Слова Минхо набатом звучали в голове. Я закрыла глаза, прогоняя их прочь. Разлившийся в воздухе удушающий запах табака пробрался в ноздри и утягивал за собой в прошлое. Я ничего не видела, кроме металлических решеток.

Твой разум – ловушка.

Черный густой дым окутывал сознание. Комната потеряла очертания, стены и потолок исчезли, и я оказалась в бесконечном пространстве. Отсюда невозможно было выбраться. Даже если бы мое тело могло двигаться, я так и осталась бы прикованной к дивану. Тишину прорезал душераздирающий крик. Он не принадлежал Джексу, а значит не имел значения.

Я открыла глаза, надеясь, что смогу выбраться из лабиринта воспоминаний. Но вместо этого увидела черноту и почувствовала запах сырости. Снова раздался крик, а за ним послышались тяжелые шаги.

Двигайся, Алекс.

Громкий хлопок вернул меня в реальность. Комната приобрела прежнее очертание, даже леденящий душу холод куда-то исчез, словно его унесло ветром.

Рэй.

Ну, разумеется.

– Ты не оставишь меня в покое, – сказала я, не сводя с него глаз.

– Нет. – Рэй без приглашения опустился на диван. Черные глаза пытливо всматривались в мои, словно там он планировал увидеть дальнейший план действий. Там не было ничего, кроме пустоты. Ни одной эмоции. Ни одного ответа.

Я не знала, какую тактику выбрать с ним. Минхо не отличался состраданием, в отличие от Ройса или Билла. Он всегда врывался в мое личное пространство и прикасался, зная, что я не смогу его убить. Я могу причинить боль, но не лишить их жизни. Они, как и Энзо, все, что у меня осталось. Все, что я обрела, вернувшись из ада.

Джекс изначально был другим. Наша связь работала иначе, и я больше была зависима от него, чем он от меня. Все что ему требовалось – это боль. Та, которую могла доставить ему только я.

Взгляд Рэя отчетливо давал понять тему предстоящего разговора. Но я еще не думала о том, что мы будем делать. События в 30 секторе выбили почву из-под ног. Мне требовалось немного времени, чтобы осознать произошедшее и двигаться дальше. Свыкнуться с тем, что я не спасла себя сама.

Рэй склонился ко мне, и я с трудом подавила порыв отодвинуться или встать. Он крал весь воздух в комнате и вел себя так, словно не ему требовалась моя помощь, а мне – его. Я собиралась уничтожить эту мысль. Вырвать ее с корнями и бросить ему в ноги.

– Я хочу узнать, о чем ты думаешь.

Слова прозвучали двусмысленно, но он и сам успел это осознать.

– Я не обозначала сроков. Мы не можем просто заявиться в Чикаго и перебить всех.

– Разве? Именно так ты поступила в прошлый раз.

Я прищурилась, пытаясь понять, с какой целью он провоцирует? Думает, что его слова тут же повлияют на меня, и я ринусь в бой?

Для протокола: я участвую только в тех сражениях, в которых могу выиграть. Спасать мир от всего дерьма, что кишит в нем – не моя история. Я не супер герой в вульгарном костюме.

– Я сделала это из-за человека, который имеет значение. Но ты забываешь, что сейчас на нас объявлена охота. И как только мы пересечем границу Америки, то столкнемся с законом. Я не могу убить всю страну из-за твоих желаний. Я не могу подставить Анну из-за твоей жажды мести.

Рэй склонил голову. Его глаза изучали выражение моего лица, но там все еще не было эмоций. Я не просто закрытая книга. Я талмуд, вылитый из стали, который невозможно открыть.

– Я не просил тебя убивать всю страну, – низкое, утробное рычание донеслось из его горла. Теперь в его глазах разочарование и презрение. Это могло бы вызвать улыбку, но он не тот человек. Он не заслужил ее. – Если ты собираешься сидеть, сложа руки, то я буду действовать.