Оля, конечно, несколько раз ухитрилась купить остатки вскрытых пачек за небольшие деньги, экономя каждый раз по двести-триста рублей. Но она ужасно уставала подстраиваться одновременно под продавцов и дочкин график сна и кормлений.

Катюша была полностью маминой дочкой. Паша возвращался с работы поздно, мотивируя это своими обязанностями кормильца, но на зарплате его поздние приходы совершенно не отражались.

— Любовницу, наверное, завел, — со знанием дела говорила мать. — Понятное дело, ты ему внимания не уделяешь…

Оля после таких предположений тревожилась и расстраивалась еще больше. Ну нет, Паша не такой. Он же сам говорил, что его предала бывшая девушка. А вот в то, что он попросту хочет увильнуть от помощи с купанием и укладыванием дочери — такие подозрения у Оли очень даже были. Ведь Паша всегда говорил, что с маленьким ребенком управляются матери, потому что это все в женской природе, а его обязанности — ну, максимум погулять часик. И намекал, что за этот часик Оля обязана убраться, приготовить еду и отдохнуть.

И еще — заработать.

Паша не раз ворчал, что на хозяйство уходит слишком много денег. Он совершенно не стеснялся требовать половину денег на оплату коммуналки и перевод квартирной хозяйке, на продукты, причем даже те, которыми питался исключительно он сам. А вот на детские каши и пюре он скидывать регулярно забывал, и Оля, устав от скандалов и обвинений в духе “А наши мамы сами варили и протирали на терке”, выкраивала деньги дочки на еду из пособия и случайных доходов.

Она очень похудела, осунулась и выглядела вечно уставшей, словно состарившись лет на пять, а то и все десять.

Паша, конечно, тоже не мог не заметить, как подурнела Олина внешность, но списывал это на ее лень и несобранность.

— Другие же как-то могут! Вон, посмотри… — И подсовывал отполированные фильтрами сияющие женские лица блогерш и даже просто знакомых.

Оля понимала, что девушки с фото ходят к косметологу и в спортзал. Но у нее не было денег, совсем.

Да что там спортзал!

— Шампуня много уходит. Ты б подстриглась покороче. Все равно нечесаная ходишь весь день, — говорил между тем Паша, и Олина самооценка падала куда-то примерно на уровень подвала дома.

Или:

— Опять стиральный порошок кончился, ты его ешь, что ли?

Все эти подсчеты больно кололи Олю. Вечная погоня за скидками изматывала. Она в тысячный раз открывала интернет и мониторила подработки для женщин в декрете. Получалось не очень: то попадались копеечные биржи, то сетевые компании, где для успеха надо было сначала заказать продукт, а у нее не было ни копейки лишней, а то и вообще мошенники. На все более-менее денежные специальности нужно было сначала выучиться — хотя бы несколько месяцев. Продавать хенд-мейд — так его сначала надо хотя бы произвести…

Бюджет кое-как сходился за счет разовых подкидываний со стороны родителей — “внучке на памперсы” и проданных через интернет комбинезончиков и сапожек, из которых выросла дочка.

В общем, Оля приходила в отчаяние и мечтала вернуться на работу.