– А чем еще занимаешься, Петя, – после очередной рюмки стал я «разговаривать» своего визави.

Оказалось, что он собирает и продает ягоды, грибы, косит сено, чинит печи, заборы, а еще он показал мне самодельной трехколесный трактор, на котором тоже калымит. Подвыпив, он решился показать мне свою винтовку и опять удивил. В хорошем состоянии, с самодельным прикладом, винтовка имела удлиненный ствол за счет прикрученной муфтой к стволу добавочного фрагмента нарезного винтовочного ствола.

– Это что такое? – изумился я.

Петя рассмеялся и пояснил, что он сам удлинил ствол. Долго рассказывал, как подгонял нарезы.

– И что, стреляет?

– А чаму ж не?

– И метко?

– Ну, на дзвесці метраў у зайца пападу!

– Без оптики?

– А якая ж у меня оптыка? Патронаў прывязеш?

– А ты мне будешь помогать?

– А чым жа?

– Ну, на охоту походить с тобой, например.

– Чаму ж не?

– А если я не один приеду?

– Не, не павяду…

– Почему?

– Ты паедзеш, а твае людзi пачнуць без цябе тут лазiць. Не-не, не хачу і не буду.

– А если хорошие люди?

– Дык усе ж людзi харошыя! А звера на усiх не хопiць!

– Да, Петя, – согласился я

Я расспрашивал Петю о вальдшнепах, рыси, о хорьках, о выдрах, о хищных птицах – на все у него был ответ. Причем, я видел – не обманывает. В конце концов, мы договорились, что я куплю у него корзину ягод, а вместо их сбора он меня завтра с самого утра поводит по болоту. Я не любил и не люблю собирать ягоды, а отчет жене о «командировке» за грибами и ягодами везти надо. В этом плане такса Пети – две бутылки водки за корзину грибов и корзину недозрелой клюквы – меня вполне устроила…

Утром, едва расцвело, мы с Петей отправились в болото. Мои компаньоны спозаранку разбрелись за лесными дарами, а я, забросив на плечо свою «ТОЗ-34» и патроны с мелкой дробью на рябчика, отправился с Петей в манящую меня загадочную страну, где и живут все лешие, кикиморы и прочие «не совсем правильные» для простого человека обитатели, кроме, естественно, интересовавших меня лосей, глухарей и волков. Я показал Пете карту охотхозяйства, сориентировав его, и он быстро стал водить пальцем:

– Гэта Чорнае возера, ты яго ведаеш. Гэта – Іглiца. А тут – наш Пчэлiнск. Гэта – палiгон. Гэта – Барсукi. Гэта – Пад’яблынька. Ну а мы будзем вось тут хадзiць с табой – памiж iмi.

– Это же непроходимое, гиблое болото. Как мы пройдем?

– Эх ты, егер! Звяры ходзяць – а мы што, не пройдзем?

– И то, правда. А острова на карте-то не и обозначены! Ты поможешь мне их найти и сейчас примерно покажи, где самые большие?

– Та-а-к, – Петя на минутку задумался, глядя на карту. – Тут адзiн. Тут – другi. Яшчэ тут, тут, тут. – Он водил пальцем, а я быстро отмечал карандашом крестики.

– Петя! А тропинки между ними есть?

– А як жа ж? Мы ж па iх і будзем хадзiць.

– А тогда, в прошлый раз, ты нас по тропинкам вел?

– А як жа ж? Па болоце нават звяры не ходзяць прама. Гэта ж – багна!

Я только пожал плечами… «тропинки»! Петя достал из голенища большой нож, почти тесак, вырубил несколько упругих лещин, одну из которых молча всунул мне в руки.

– Будзеш iсцiа адзiн – мацай палкай глыбiню ў перадзе.

– Зачем?

– Каб не нырнуць у багну.

– А ты?

– Я буду iсцi другой сцежкай…

– Так мы будем расходиться!?

– Так… Ты ж хацеў сваiмi вачыма балота ўбачыць, так i зробiм – будзем калi-некалi расходзiцца.

– Как скажешь, – пожал я плечами. Но Петя не оставил своей жестокой идеи и скомандовал:

– Вунь, бачыш – востраў. Ідзі да яго. Ідзі ціха-ціха. Палкай дарогу сабе намацоўвай. Зайдзеш на востраў – заціхні і затаісь.

– А ты?

– А я да цябе прыйду крыху пазней. Толькі ціха стой – нешта ўбачыш!