Заминка случилась, когда ряды нераспределенных существенно поредели и остались только мы с Минди, да еще несколько дракониц.

– Ну, я пошла. Пожелай мне удачи, – соседка мне улыбнулась и направилась вперед. А я только сейчас поняла, что, занятая собственными проблемами, даже не подумала о том, каково будет ей. Стоять сейчас перед всеми и говорить, что она ущербная.

– Ох, Минди, держись! – прошептала я.

– Мелинда Винд, драконица без магии. Ущербная.

Девушка сказала это так просто, без запинки, что я поняла: она уже привыкла к этому. К тому, что все взгляды тут же обратились на нее, откровенно неприязненные, колкие.

Лицо дроу окаменело, а ректор медленно перевел прищуренный взгляд на нее.

«А ведь не он принимал ее, а старый ректор. Что, если Инферно сейчас прилюдно унизит или изгонит ее?» – мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Если так произойдет, я сделаю все, чтобы Минди никто больше не обидел, клянусь! С моих пальцев непроизвольно сорвалась крошечная серебряная драконица, и я испуганно обернулась по сторонам – не заметил ли кто.

Нужно быть осторожной. Во всем, даже в мелочах.

– Вот как… – голос ректора напоминал лед. – И зачем же вы поступили в академию, адептка Винд?

– Мне нравится лечить, и я неплохо разбираюсь в зельях и снадобьях, – Минди говорила спокойно, но я чувствовала, что она напряжена до предела. – И надеюсь, что…

– Все прежние договоренности с руководством академии аннулированы, – дракон смерил ее высокомерно-равнодушным взглядом. – Я не ректор Линдвор и мне плевать, каким образом ваш отец убедил его взять вас сюда.

Это он что, только что намекнул на взятку?!

Я видела, как Минди побледнела.

– Назовите мне хоть одну причину, почему я должен вас оставить в моей академии.

В зале повисла тишина. Честно, я бы бросилась вперед, если бы могла назвать ему причину, но я тоже не знала, что говорить. Давить на жалость? Она вряд ли знакома этому дракону.

– У вас нет никаких причин, – Минди стояла там совершенно одна, все остальные отгородились от нее презрительными взглядами, встав на сторону ректора. Я буквально физически чувствовала эту стену отчуждения.

– Я рад, что вы и сами понимаете это. В таком случае…

– Стойте! – я выкрикнула это прежде, чем подумала, что вообще творю.

Темная хищная бровь дракона плавно поползла вверх, глаза угрожающе сузились.

– Ваше имя, адептка.

– Верона Блейз.

– Ну что ж, Верона Блейз, выходите вперед. Мне будет очень интересно послушать, что такого важного вы собираетесь сообщить, что посмели перебить меня.

На негнущихся ногах я двинулась вперед, чувствуя, что спину мне прожигают десятки взглядов адептов.

Ректор тоже… прожигал меня. Золотистый взгляд медленно прошелся по мне. Не укрылся от него ни безумный цвет моих волос, ни провокационное декольте блузки, ни голые коленки, видневшиеся из-под ученической юбки.

«Узнает или нет?» – как ни странно, именно этот вопрос волновал меня сейчас больше всего, хотя, в общем-то, были проблемы и понасущнее. Но лорд дракон либо слишком хорошо умел владеть своими эмоциями, либо… он действительно меня не узнал.

Да и как он мог это сделать? Мы никогда не встречались, а моих портретов в доме не было – я их не любила, считая пережитком прошлого. Разве что по магическим фотокарточкам… Но последний раз мне делали фотографии два года назад и выглядела я там явно иначе, чем сейчас.

– Итак, я слушаю вас, – ледяной голос был обманчиво спокоен, но я знала, что это не так. Узкие, как иглы, зрачки, говорили о том, что дракон зол, что я посмела перебить его и, вероятно, оспорить решение исключить Минди.

– У Мелинды Винд действительно нет магии, но бывали случаи, когда она появлялась и позже совершеннолетия, – уверенно начала я, стараясь не обращать внимания на дракона и дроу, что стоял здесь же, с непроницаемым выражением лица.