Он продолжал гордиться своей дочерью, тем, что она переняла его профессию, только ей самой больше нравилась женская работа. У матери она научилась и обеды варить, и коз доить – ведь знала, что в будущем должна стать чьей-то женой и хозяйкой в доме, а для этого нужно освоить все женские премудрости. А мужским делом пусть в доме мужик занимается. И она верила, что муж у нее будет пригожий лицом, деловой и рукастый, как ее отец. А таких бездельников, что живут у нее по соседству, ей и на дух не нужно, хотя оба брата уже давно положили на нее глаз. Даже однажды передрались из-за нее. Это когда старший, Генка, предложил ей вечерком пойти в парк на танцы, а младший, Толян, тут же кинулся на рожон. «Не лезь, – говорит, – к ней». Ну, старший и не выдержал – дал ему кулаком в нос, и понеслось! Дрались они долго и отчаянно, пока на их крик из дома не вышел отец и не отхлестал обоих хворостиной…

– …Ну, хорошо, – сказал Чирик Нюрке, – сейчас поможешь нам собрать все самое ценное в квартире – ты же, надеюсь, знаешь, что где лежит. А потом я подумаю, что с тобой делать. А ну, пацаны, наведите-ка здесь шмон! – скомандовал он. – Все, что найдете, свяжете в узлы – так легче будет унести.

Пацаны тут же разбежались по комнатам в поисках дорогих вещей. Им потребовалось около часа, чтобы довести дело до конца. Все краденое они связали в узлы, которые положили у выхода.

– Я тут немного коньячку нашел, – сказал Чирик. – Сейчас выпьем по стопарю за удачную охоту – и домой. Вот только я не знаю, что с этой марушкой делать, – он указал на Нюрку-молочницу. – Наверное, отведу-ка ее к мадам Залесской в бордель. Она за нее мне не менее тыщенки отвалит.

– Не надо в бордель! – заканючил Пузырь. – Отдай ее лучше мне.

– И что ты с ней будешь делать? – спросил Чирик.

– Я о ней буду заботиться, как о сестре. А когда она вырастет, то женюсь на ней.

– Дурак ты! – крикнул Чирик. – Даже если я тебе ее отдам, у тебя ее Джафар отберет или тот же Чума. Они охочи, суки, до бабы, стараются ни одной юбки не пропустить. Отведут к Залесской и будут похаживать туда, чтобы эту цыпу иметь. Да ты посмотри на нее – молодая, свежая, как лесная малинка, а какие буфера! И не скажешь, что малолетка. Эй, молочница, тебе сколько лет?

– Пятнадцать, – ответила девчонка.

– Ну вот, я же говорю – малолетка! – подытожил Чирик.

– Неужто Джафар у нас отберет Нюрку? – забеспокоился Пузырь, когда бандиты вышли на свежий воздух. – Я ж тогда его, суку, прирежу. Вот уснет он, я его и полосну по горлу опасной бритвой.

– Да ладно тебе! Все будет хорошо, – попытался успокоить его Мишка.

Неожиданно нашу компанию обогнали двое пацанов с газетами в руках.

– Загадочное убийство самарского смотрящего Ахмета Ильясова! – размахивая газетой, кричал небольшого роста мальчишка, одетый в коротенькие на лямках штаны.

– Воры в законе специально соберутся на экстренный совет, чтобы выбрать нового смотрящего! – вещал второй малец, одетый в туркменские шаровары. – Читайте в завтрашнем номере «Самарской газеты»!

Джафар, ожидавший Чирика с подопечными в подвале городской овощной базы, где стояли чаны со свежеквашеной капустой и где облюбовала себе место его бригада, встретил их дружелюбно.

Увидев в руках пацанов узлы с награбленным, сказал:

– Ну давай глянем, что вы там притащили…

Братва стала вытряхивать перед ним прямо на бетонный пол награбленное. Тот, недолго думая, тут же стал отбирать причитающуюся ему часть добычи.

– Это мне, – подняв с пола позолоченный портсигар, произнес он. – И вон ту штуку давай мне, – указывая на морской кортик, велел он Чирику.