С этим решением я направился на кухню. Вылив, на удивление без всякого сожаления, остатки водки из бутылки в раковину, я решил, что хватит плавать в этом мутном аквариуме самосожаления. Пора было что-то делать. Или, в моём случае, изучить галстук.

Я аккуратно расстелил его на столе, словно хирург, готовящийся к сложной операции.

– Так, давай-ка посмотрим, что ты из себя представляешь, мой винтажный друг, – пробормотал я.

Цвет – это что-то. Ядовито-оранжевый, словно кто-то смешал закатное солнце с радиоактивными отходами и светлым будущим, которое обещали в СССР. Пятна и разводы меня не интересовали. Бирка, пожамканная и потёртая, выглядела так, будто пережила пару локальных конфликтов. Самое интересное – надпись. Нацарапанная толстым химическим карандашом, она расплылась, но была различима: «Осторожнее! Удача – капризная дама, и не всегда приходит по зову. Редакция журнала „Ленинград“».

Мой опыт детективной работы ограничивался поиском второго чистого носка по утрам. Но галстук придавал мне иррациональную уверенность.

Я вздохнул. Часы показывали 6:30 утра. Кто в здравом уме ищет мифическую редакцию в такую рань? Только я.

Я посмотрел на свой компьютер. Бесполезная груда пластика. Интернет отключили два месяца назад за неуплату. Теперь он собирал пыль и служил подставкой для кактуса Вени, который, игнорируя законы ботаники, упорно цвёл в марте, видимо, пытаясь привлечь самочек из соседней квартиры.

– Ладно, Витя, думай. Люди как-то жили до интернета.

И тут меня осенило. Гришка! Мой старый приятель, помешанный на истории Петербурга. Этот чудик знал о городе больше, чем все экскурсоводы вместе взятые. Припоминаю, он даже выиграл кучу денег в «Кто хочет стать миллионером», отвечая на вопросы о Петербурге. Только бы найти его номер.

Я начал лихорадочно рыться в ящиках. Под стопкой неоплаченных счетов нашлась потрёпанная записная книжка. «Гришка-ботаник». Рядом – номер.

– Надеюсь, не сменил, – пробормотал я, набирая цифры.

Гудки. Длинные, как полярная ночь. На десятом я уже был готов сдаться, как вдруг услышал сонное и раздражённое:

– Алло? Какого чёрта?

– Гришка! Дружище! Это я, Виктор.

– Виктор? Какой ещё… – В трубке что-то грохнуло. – Твою мать! Левицкий, ты?

– Он самый. У меня к тебе дело государственной важности.

– Наконец-то умер? – зевая, спросил Гришка.

– Работаю над этим. Но пока нет. Мне срочно нужно найти редакцию журнала «Ленинград».

Повисла пауза. Тяжёлая, как чугунный мост.

– Ты… – начал он медленно, – разбудил меня в семь утра… в субботу, чтобы узнать про какую-то редакцию?

– А что такого? – искренне удивился я. – Дело житейское.

– Житейское?! – взорвался Гришка. – Ты, чёртов алкоголик! Я вчера до четырёх утра корпел над статьёй о влиянии петровских реформ на архитектуру Петербурга!

Из трубки донеслась такая отборная брань, что мой кактус Веня, кажется, втянул свои колючки. Гришка припомнил мне всё. Я слушал и только диву давался. Господи, он помнит всё. Всё! И самогон в кабинете химии, и мои идиотские стихи на выпускном, и даже ту проклятую сигарету, которую я сунул ему «подержать на секунду», а в итоге его застукала мама. Потрясающе. Память у людей на чужие грехи работает лучше швейцарских часов.

– …и после всего этого ты имеешь наглость?! Интеллигент! Вот что ты такое! Всегда им был! Думал, костюм надел, умные книжки читаешь – и все можно?!

– Гриш, – сказал я, когда он наконец выдохся, – ты прав. Я идиот. Но, пожалуйста, помоги. Это действительно важно.

Я услышал тяжёлый вздох.

– Ладно. Что тебе нужно?

– Где находится редакция журнала «Ленинград»?

– И всё?