– Она пришла в себя! Слава Единому! – женский голос принадлежал без сомнения Агнии, которая была на грани, если и не нервного припадка, то истерики точно.

Смазанные силуэты начали приобретать некоторую чёткость, и девушка смогла различить, не совсем по лицу, даже больше по фигуре, своего отца, который склонился над ней и держал её за плечи, также Агнию, заламывающую руки на груди, Навоя, стоящего чуть в стороне, нервно теребящего край балдахина её постели. А вот один персонаж был ей явно не знаком. Пожилой мужчина, внимательно смотрящий ей в глаза, словно что-то ищущий в них.

– Она нас слышит, – изрёк неизвестный, слегка отстраняясь от неё. – Все не так страшно, как могло показаться не первый взгляд, всего лишь обморок от усталости или нервного потрясения.

– Дочь! – властно позвал Князь. – Скажи хоть что-нибудь! – он снова тряхнул девушку за плечи.

– А это явно было лишнее, – пронеслось у Агидель в голове, желудок протестующе напрягся, готовый распрощаться с ранее запасенными плюшками. Да и тяжелый вязкий запах каких-то трав и кореньев, который исходил от пожилого мужчины, сыграл свою коварную роль.

– Смотрите, она что-то говорит! – всхлипнула Агния, наклоняясь к девушке как можно ближе. – Не могу разобрать что.

– Дро, – задумчиво произнёс Князь несколько раз, склонившись ухом к губам своей дочери. – Что за дро?! – разозлился он и, повернувшись к знахарю, вкрадчиво произнёс, сдерживая ярость: – Если ты её отравил своим зельем и ей станет хуже к рассвету, шарлатан, знай, его ты не увидишь.

Количество бледных с землистым оттенком лица людей резко увеличилось в комнате: одна из них была Агния – видеть в таком состоянии Князя было, мягко говоря, жутко; а вторым был знахарь, которого явно впечатлили возможные перспективы.

Травник, нервно сглотнув, вновь наклонился к девушке и несколько мгновений пытался прислушаться и что-нибудь разобрать, что весьма было затруднительно, так как за его спиной стоял гневно сопящий Князь, постоянно всхлипывающая служанка и охающий советник.

– Ведро! – просиял старик, лихо хлопнув себя по ноге. – Она просит ведро!

Не дожидаясь прямого приказа, Навой Краснояр сразу вылетел из комнаты и побежал в главный зал, в котором, как он помнил, стояла нужная ёмкость, заполненная водой, которую прислуга оставила для собак, если их вдруг начнёт мучить жажда. Его догадка оказалась верна, схватив ведро и расплескав его почти полностью на задремавших псов, советник бросился в покои больной, под укоризненные взгляды разбуженных животных.

Агния придерживала девушку, которую выворачивало в спасительную ёмкость, периодически всхлипывая и жалуясь Единому на горькую участь несчастной молодушки, которая так страдает.

– Агния, перестань! – сурово приказал Князь, прохаживаясь по комнате, поглядывая то на Агидель, то на знахаря, который скромно стоял у двери, нервно теребя ручки тряпичной котомки, в которой позвякивали баночки. – Всё, я думаю, обошлось, не так ли? – мужчина остановился напротив врачевателя так близко, что, если бы тому вздумалось сделать глубокий выдох, он наверняка задел бы Князя.

– Да, ваша милость, – старик опустил голову и заговорил, слегка запинаясь, явно чувствуя себя не очень комфортно по соседству с Краснояром, который как бы от нечего делать поигрывал ножом, который он выудил из голенища своего сапога. Но мало кто знал, что советник всегда таким образом просто успокаивался. – Молодой Княжне приключилось съесть что-то несвежее, и вот организм так отреагировал; она молода и очень быстро оправится. Возможно, уже утром сегодня она что-то поест.