Агидель недовольно вскинула одну ногу на другую и вновь шмыгнула носом. Ей вдруг показалось, что к ней в комнату забежала мокрая собака со двора, комната будто пропиталась этим запахом, и девушка невольно скривилась.

– И вот не надо кривить лицо! – повысил голос Князь. – Ты вообще знаешь, что мои решения не обсуждаются, а я тут с тобой в десятую раз эту тему обмусоливаю, как собака кость.

– Кстати да, – вдруг встрепенулась девушка. – Ты не чувствуешь, что пахнет мокрой псиной?

– Что? – опешил Князь и переспросил: – Мокрой собакой? Да вроде нет, – и он поводил носом, втягивая воздух мощными легкими. – Может от меня? Рядом со мной снова Премил ошивался, ну и ещё пяток-другой собак, да я и в деревню ездил с Навоем, новую мельницу смотрели – хороша вышла.

– Которая в Вешенки или в Лосиху отправились?

– Конечно, в Вешенки, из Лосихи я бы так быстро не вернулся, – заметил Князь.

– Я же нигде и не бываю, откуда мне знать, – сложив руки на груди, Агидель откинулась на постель, взирая на полог балдахина.

– Из карт – это раз, а два – с моих слов, моя дочь гениальная, – бросил ответную шпильку Авир, приваливаясь рядом. – И три – бываешь, в деревни тебе не запрещаю ездить.

– Не, ну точно будто собака у меня в комнате побывала, – не унималась девушка, зябко ёжась. – Такая, которая после свинарника прибежала, в грязи извалявшись и в луже.

– Завтра скажи прислуге проветрить и перебрать твои вещи, или сама этим займись.

– Я подумаю, лучше я посвящу себя изучению карт и окрестных деревень, а то совсем тёмная стала.

– Да, тёмная и неблагодарная. Знаешь, мне тебя тут выпороть посоветовали и мне это предложение кажется всё более и более правильным, – как бы невзначай заметил мужчина, улыбаясь краешком губ, он предвкушал, что сейчас река выйдет из берегов.

– Что?! – пискнула молодая Княжна. – Это снова Навой своими рекомендациями раскидывается?! Тоже мне советник и учитель, изверг какой-то, уморить меня решил по-тихому, чтобы я больше к тебе не приставала? Так и передай, что живой я не дамся. Давайте прям на день моего рождения всё это устройте, вот народу будет потеха – порка Княжеской дочери за самое серьёзное прегрешение, которое только может быть, – она сделала трагичную паузу. – Доставала Князя ночи напролёт, чтоб он всего лишь разрешил ей выехать, заметь, не одной, за пределы крепостной стены! – и она повернулась к нему спиной, периодически гневно пофыркивая.

– Знали бы они тебя так же хорошо, давно бы уже выселили куда-нибудь в горы к гномам в шахты или сразу к оркам на обед в качестве главного блюда.

– Не смешно.

– А по мне, даже забавно.

– Нет.

– Да, Агидель. Единственное, что правда печалит, это то, что я тебе очень сильно разбаловал. Боюсь, что тебе потом будет очень тяжело…

Девушка молчала, продолжая гневно сопеть.

– Агидель, – глубоко вздохнул Авир. – Ты должна понимать, что это не глупая прихоть твоего отца, а попытка огородить тебя от ужасов этого мира, пока это в моих силах. И не надо упираться. Люди далеки от совершенства, как осёл от боевого скакуна, а в особенности те, кто по какой-то причине опустился на дно, ну или просто избрал такой путь, решив, что он ведёт к легкой наживе. Ты знаешь, о ком я сейчас говорю. Путники всегда были лёгкой добычей для разбойников. Даже мужчинам длительные переходы даются нелегко. Море и горы таят в себе столько опасностей, сколько не таит в себе нежити Мраморный лес. И не стоит забывать ещё о болезнях, ведь даже самая незначительная, на первый взгляд, простуда может обернуться ужасным последствиями. Ты меня слушаешь? – серьёзно спросил он.