Она встала, расплела косу и принялась ходить по комнате, метаясь между желанием позвать Агнию и попробовать просто переждать этот момент недомогания. Большая кровать, которую укрывало одеяло, сшитое Агнией из разноцветных кусочков ткани. К ногам была брошена рысья шкура, над постелью возвышался пурпурный балдахин, около небольшого окна с витражом стоял дубовый стол и два стула, а в стене был очаг, который практически угас.

Агидель даже для разнообразия порылась в своих сундуках, однако, от этого она только расчихалась, подумав, что надо бы не забыть потом намекнуть Агнии перетряхнуть содержимое её сундуков. В итоге, появилась ко всему прочему ещё и пульсация в голове, и к ней добавился неприятный свербёж в носу.

По коридору раздались размеренные шаги, кто-то направлялся к её опочивальне, и этот кто-то, скорее всего, был Князь Авир. Агидель схватила книгу и в спешке запихнула её под подушку; пригладив покрывало постели, она села и скрестила руки на коленях. И тут она заметила, что по-прежнему сидит в облитом платье.

– Ну ладно, в своей комнате хоть в каком виде можно находиться, – подумала девушка. Морально она приготовилась к новому нападению под личиной извинений, возможно, именно сегодня ей удастся воплотить свой план в жизнь, хотя она уже была согласна даже на часть. Уверенность в своих силах, но в особенности, в убедительности её слов – горячила её, а может у неё просто начинался лёгкий жар, ну в этом можно и потом разобраться, а пока нужно было действовать.

В многострадальную дверь постучали чётко и отрывисто ровно два раза и, не дожидаясь ответа и приглашения войти, Князь зашёл в покои своей дочери. За ним залетел сквозняк, который последнее время разгулялся в предчувствии зимы по коридорам замка, словно он был тут хозяин.

– Дверь закрой быстрее, пожалуйста, мне холодно, – недовольно пробормотала Агидель. – Не лето всё же.

Князь вопросительно поднял бровь, ведь на его памяти дочь никогда не жаловалось ему на плохое самочувствие, даже, когда ломала ногу или слетала кубарем с лошади, на плохое настроение – да, на плохое отношение к ней – постоянно, а вот самочувствие… и он закрыл дверь.

Авир не проронил ни слова, ожидая, что дочь начнёт разговор, ведь очередной раз забылась именно она, прося излишнее. Но девушка так же соблюдала молчание и лишь периодически шмыгала носом. Оба внимательно смотрели друг другу в глаза, как будто, каждый хотел найти ответы на все свои вопросы в отражении глаз собеседника.

– Я всё смотрю на тебя и думаю, что стоит кое-что сказать, – начал Князь первым, подходя к очагу и подбрасывая в его жерло несколько поленьев. – Я был к тебе несправедлив.

– Правда? – в глазах Агидель сверкнула огонёк надежды. – Неужели всё так просто разрешилось? – Девушка подалась вперёд, не веря своему счастью и уже предвкушая сладкий миг ликования.

– Правда, это пятно на платье тебе очень идёт, – мужчина обернулся и заразительно улыбнулся, заодно также поймал подушку, которая полетала в него. – Тшшш! Смотри, ты сейчас мало того, что замок славных Воиборов спалишь, так ещё и городу с лесом достанется, тебе не жалко никого?

– А меня кто-то жалеет?! – в запале крикнула девушка. – Когда я с тобой разговариваю, у меня создаётся впечатление, что я наглая и капризная девчонка, с которой невозможно вести серьёзную беседу.

– Ой, ну не знаю, – протянул Князь, садясь на край постели. – Второе ближе будет к тебе.

– Скажи, я много прошу? – чуть успокоившись, проговорила Агидель, подсаживаясь немного ближе к отцу.

– Много, особенно сейчас, когда время такое неспокойное, – он серьёзно посмотрел на свою дочь. Те же прекрасные, словно горные ручьи, прозрачно – лазурные глаза, тонкие светлые брови, изогнутые аккуратной дугой, густые ресницы, курносый нос и правильный овал лица, легкий румянец – всё как у неё, у его любимой, вот только волосы другие: великолепный водопад золотистый волос, отливающих летним теплом, словно пшеница на солнце, которые так и хочется перебирать пальцами, забывая обо всём.