…Когда он встал и застегнулся, Катя смотрела на него широко раскрытыми глазами, забыв прикрыться хотя бы платьем. Уже у двери, когда Банк остановился, чтобы сглотнуть и не раскашляться от сухости во рту и перенесшего потрясения, она произнесла, дергаясь всем телом и не в силах унять судороги:

– Я Катя, понимаешь? Я не Ната, я только подушилась ЕЕ духами…

***

ОСТРОВ. Теперь, когда у нее появились деньги, она зашла в магазин с особым чувством, и остановилась, чтобы оглянуться, не видит ли кто ее. Крохотная квартирка, которую она сняла два дня назад, когда уже все было решено и она была уверена, что сумеет оплатить ее, требовала бархатистых, цвета шоколада, занавесок, белой сборчатой тюли, золотистого, с желтым тиснением, плотного гобелена на тахту и великого множества безделушек. Она уже все решила, и подъезжая на такси, нагруженном покупками, к неприметному серому, с облупившейся штукатуркой, особнячку, молила Бога о том, чтобы ее не увидели знакомые. Этот рай она создавала для себя. О нем не узнает никто, ни муж, ни родные. Она все сделает сама, у нее хватит сил, потому что она знает, для КОГО все эти усилия. А Банку она скажет, что на эти деньги, которые он дал ей, чтобы она подготовилась к свадьбе, она прикупила белья, откуда он знает, что у нее есть… Кроме того, из квартиры впоследствии можно будет сделать маленькую мастерскую, а почему бы и нет?

В дверь позвонили, она замерла, прислушалась, потом на цыпочках подошла к двери и заглянула в глазок. Отшатнулась. Посмотрела еще раз и подумала, что она больна. «Снегирев, ты в Сибири. Не смейся надо мной,» – сказала она призраку и отошла от двери. Вечером ей предстояло испытание: разговор с Катей.

***

ОБЕД С НЕКРОФИЛИЕЙ. Тамара, распрощавшись со своими трупами до следующего утра, заглянула к Мазановым. Попала к обеду.

– А где все? – спросила она, с аппетитом уписывая щи и поглядывая на горку котлет. За кухонным столом обедали Глеб, Клара и Веруся. – Где девочки?

– Вам что, тетя Тамара, меня не достаточно? – спросила Веруся, состроив гримаску и подцепив вилкой котлету. – Ешьте быстрее, а то эти траглодитки прискачут и нам с вами ничего не достанется.

– Вера! – Клара покачала головой.

– Мам, вот только не вспоминай по моему поводу, готовлюсь ли я к экзаменам. Вот этого не надо. Неужели ты думаешь, что все то, чему нас учили десять лет, я смогу позабыть за какой-нибудь месяц?

– Клара, оставь девочку в покое, посмотри на нее, от нее только кости и кожа остались.

– Отец, называется, вот не поступит, кто будет виноват?

Веруся подцепила еще одну котлету, капнула жиром на скатерть, извинилась глазами, пожала плечиками и подложила себе на тарелку салата.

– Тетя Тамара, скажите, ваши мертвецы, или как вы их называете «жмурики», кричат, когда вы их пилой режете?

Клара выбежала из-за стола.

– Нет, они хлюпают внутренностями и чавкают, как болотная тина.

– Па, ты чего так смотришь на меня? Просто я с тетей Тамарой на медицинские темы беседую.

– Глеб, прости дитя, она не знает, что говорит.

– Очень даже знаю, а вот, кстати еще, пока мама не пришла: к вам некрофилы приходят? Позабавиться? плотоядно захихикала Веруся.

– Нет, не приходят.

– А я бы на вашем месте бизнес сделала: с каждого некрофильчика по сотне за ночь – озолотились бы!

Вернулась Клара. Извинилась.

– Я с этой негодницей совсем забыла: ведь Наталия замуж выходит.

– За кого? – не донесла вилку до рта Веруся. – Неужели ОН приехал?

– Кажется, я догадываюсь, – тетя Тамара вздохнула. – А что с Катей?

– Ну почему, почему все все знают, предполагают, а я как слепая! – всплеснула руками Клара. – Ну скажите мне, когда это у них началось? Ведь еще совсем недавно он приходил к КАТЕ, помните, с цветами?.. У них же все было хорошо…