Слёзы вновь подступили к глазам. Он посмотрел на футболку, изношенную старую футболку и его воображение нарисовало перед его глазами картину, как он снимает эту футболку с давно мёртвого тела уже похороненного ребёнка, снимает, стряхивая червей и жуков и надевает на себя. Она принадлежит кому-то ещё. Эта футболка не его. И писать это тоже не его.

Он закричал и случайно в порыве гнева ударил своей перьевой ручкой по столу. Послышался треск. Он посмотрел на неё и увидел, как из сломанного пера вытекают чернила. Аккуратно положил на бумагу. Спрятал лицо в локоть, положил на стол и тихо заплакал. Последнее, что он представил в тот день, это то, как его бабушка стоит рядом и смотрит на его ручку. И вместо того, чтобы начать ругаться, просто кладёт свою руку на его плечо.

Вскоре, незаметно для себя, Ник заснул.

Недалеко от территории гаражей с довольно давних времён находился один, весьма мрачный закоулок, не особо людный, вероятно, по причине нахождения рядом рюмочной, из которой в любое время суток могла вывалиться всякая пьянь. Этот закоулок был, однако, хорошо известен всем подросткам, живущим в окрестностях, известен, благодаря иногда блуждающим там личностям. Придя туда, практически всегда можно было увидеть какого-нибудь наркомана или бомжа, но самое интересное, то, что, в общем-то, многих туда и манило, это то, что некоторые из них могли за реально дешёвые деньги толкнуть что-нибудь, порой даже довольно серьёзно влияющее на организм и в особенности, на человеческое сознание. Всего таблеточку, как говорили некоторые знакомые Ника. Всего таблеточку и через полчаса ты уже в другом мире, в таком, в котором хочется находиться вечно.

Ник пошёл в это место практически сразу, как только проснулся. Ему был не интересен в то утро ни завтрак, ни душ, он просто хотел сесть на следующее утро в поезд с осознанием, что провёл здесь время не зря. Достаточно было принять всего немного, и тогда в тот мир, до которого он всё никак не мог достучаться уже несколько дней ворота снова будут открыты. Он там был, и он уж точно умеет это контролировать. Он знает, что после того, как эффект пройдёт, он никуда оттуда не уйдёт. Останется там, где был раньше, но всё никак не может оказаться сейчас. Ведь нет на самом деле никакого другого «я», нет того парня, что умел писать, в отличие от Ника. Это всё он, и не стоит пытаться себя обмануть. Это всё он, и он может всё, чего только по-настоящему захочет. Просто иногда надо принимать серьёзные решения, иногда надо быть готовым пойти на риск, чтобы получить то, что ищешь. И Ник решил пойти.

В переулке никого не было. Ни бомжа, ни того, кто мог бы что-нибудь продать. Совсем никого. Если бы Ник часто, или хотя бы чуть больше, чем на самом деле думал о Боге, то точно воспринял бы это, как знак, что он в чём-то ошибается, что он не должен сейчас быть здесь и ему надо пойти обратно. Но он не думал, потому продолжил стоять. Прождал минут тридцать и как только начал шаг, сзади раздался голос:

– Эй, парень.

Ник обернулся. Он никого не видел.

– Что?

– Ты тут кого-то ждёшь? – спросил голос.

Нет, Нику точно это не мерещилось, он слышал голос, притом довольно близко. Через секунд десять он, наконец, увидел его, того, кто с ним разговаривает. На куче листвы, за небольшим кустом лежал бездомный.

– Так ты кого-то ждёшь?

– Да нет, я… Я просто гуляю. Извините, что потревожил.

Ник начал было идти обратно, как вдруг голос его снова окликнул:

– Может быть, тебе чего-нибудь нужно?

Ник медленно обернулся.

– А что вы можете предложить?

– Я могу предложить только одно, и я знаю, что ты пришёл сюда именно за этим.