– Кто это? – спросила она евнуха.

– Это тот злополучный бедняк, – отвечал сей добрый человек, – который вызвал ваш гнев и впал в немилость у вас. Из-за этого он и дошел до такого вот вида. Пламя любви сжигает его. Как он ни заливает его потоками слез, оно разгорается сильней и сильней, и никакого облегчения он не испытывает. Вдобавок он умирает от стыда за свою вину.

– Зачем ты болтаешь вздор? – возразила пери с насмешкой. – Уже много дней, как мои люди донесли мне, что он вернулся к себе на родину. Конечно, аллах лучше знает. Но все-таки кто же это? О ком ты говоришь?

– Если мне будет дарована жизнь, я все объясню, – взмолился тогда, сложив руки, евнух.

– Говори, я дарую ее тебе, – получил он ответ.

– Вы сами от природы справедливый судья, – сказал евнух. – Бога ради, соизвольте приоткрыть ширму, которая отделяет вас от него, узнайте этого человека и смилуйтесь над его беспомощностью. Нехорошо оставаться неблагодарной. Сколько бы жалости вы ни проявили к нему в этой беде, все будет уместно, и вам за это воздастся. А советовать дальше мне не подобает. Что придет на ум вашей милости, то и будет лучше всего.

– Хорошо, – улыбаясь, ответила она. – Кто бы он ни был, возьмите его на лечение. Когда же он хорошенько поправится, мы сами расспросим его.

– Если вы собственноручно окропите его розовой водой, да при этом еще произнесете что-нибудь своими устами, – продолжал евнух, – то к нему вернется желание жить. Разочарование – дурная вещь. Мир держится надеждой.

На это пери ничего не сказала.

Слыша такой разговор, я совсем опечалился и, не колеблясь больше, воскликнул:

– Душа моя не хочет терпеть такой жизни! Я уже стою одной ногой в могиле. Смерть моя близка, а исцеленье – в руках у царевны; даст она мне его или нет – ей лучше знать.

Видно, всевышний, повелитель сердец, смягчил душу жестокосердой красавицы.

– Приведите скорее шахских врачей, – приказала она, сменив гнев на милость.

Тотчас собрались доктора. Они пощупали у меня пульс, посмотрели мочу и долго совещались между собой. Наконец, сошлись в заключении, что пациент страстно влюблен: для него нет другого лекарства, кроме встречи с любимой, лишь только он обретет ее, так сразу поправится. Когда и устами врачей была подтверждена у меня та же болезнь, о которой говорил евнух, царевна приказала, чтобы меня отвели в горячую баню, хорошенько вымыли, одели в красивое платье и доставили к ней. Без промедления меня повели, вымыли в бане, нарядили в лучшие одежды и доставили назад к этой пери.

Тогда красавица с жаром сказала:

– Ты напрасно оскорблял и порочил меня. Чего ты теперь еще хочешь? Выскажи начистоту все, что лежит у тебя на душе.

О факиры! Меня охватил такой восторг, что я от него чуть не умер. Радость моя так стремилась наружу, что я не чувствовал ног под собой, и даже мой облик совсем переменился от счастья. Я возблагодарил бога и отвечал ей:

– Сейчас вы сделали ненужной всю врачебную науку: ведь я был совсем уж покойником, а вы оживили меня в один миг. Посмотрите! Какая разница между тем, чем я только что был, и чем стал теперь!

Произнося это, я трижды обошел вокруг нее, чтобы показать свое уважение к ней и признательность. Потом, остановившись перед ней, продолжал:

– Госпожа мне приказывает, чтобы я поведал ей все, что у меня на душе. Для меня, вашего раба, дороже власти надо всем миром, чтобы вы проявили величайшую благосклонность: допустили к себе меня, недостойного, и возвысили бы разрешением облобызать стопы ваши.

Она выслушала меня и погрузилась в раздумье, потом, потупив глаза, сказала:

– Садитесь. Вы нам служили столь преданно, что все, что вы ни попросите, будет уместно. Ваши заслуги запечатлены в сердце нашем. Хорошо, мы согласны с тем, чего вы хотите.