Ева не смогла бы точно определить степень своего интеллекта, но то, что мужчина был очень умён, не вызывало никаких сомнений… По вечерам она часто садилась к нему на колени, и он по-отечески отвечал на вопросы своей миниатюрной жены, которые в основном касались языка, образования, законов…

Советы Адама, словно яркий свет, излучаемый из глубины темноты, сопровождали её в дальнейшей жизни. Однако обладатель недюжинного ума и гарвардского диплома нигде не работал и целый день праздно шатался по дому. Вероятно, в его жизни произошло нечто непоправимое…

Ева, в силу присущей ей деликатности, не лезла к нему в душу с расспросами. Адам, напротив, был очень любопытен и выпытывал у жены подробности и нюансы, которые так или иначе были связаны с её комплексом неполноценности.

Ева трудилась с утра до вечера, как пчёлка, параллельно училась в медицинском университете, но никогда ни на что не роптала. День они начинали вместе: поднимались в гору, как только рассвет загорался над рощицей, росшей на её вершине… Затем наступал очередной вечер, и женщина своим усталым телом прижималась к мощному торсу мужчины, освобождаясь от ужасающего чувства одиночества. И всё… Ничего другого она и не желала.

В тот день, когда она окончила мединститут на «отлично» и переполненная радостью вернулась домой, его там не застала… На столе лежала короткая записка: «Любимая, сейчас самое время расстаться. Надеюсь, поймёшь меня правильно». Ева долго ждала своего душевного друга, но так и не узнала, куда увели Адама его не высказанные вслух мысли и извилистые тропы сердца.

…На дворе двадцать первый век. Бабушки нет в живых. Ева отдала бы всё, чтобы снова слышать её ворчание. Она объяснила бы ей, что не зря «портила» глаза, так как «гадкий утёнок» достиг больших успехов; что это мало кому удаётся; что её внучка в собственной стоматологической клинике доводит до совершенства «голливудские улыбки» американских звёзд; что многие из её пациентов-мужчин жаждут её внимания – точно так же, как в старой сказке женихи добивались благосклонности принцессы…

Если бы бабушка была жива, Ева шёпотом поведала бы ей свою тайну, только ей бы она сказала: «Самое верное решение – остаться в родном городе, выйти замуж за какого-нибудь парня и родить детей». В их роду так было всегда и наверняка так должно было продолжаться, ведь не зря родители выбрали для неё библейское имя Ева, что означает «дающая жизнь». Но обстоятельства и вмешательство свыше распорядились иначе. Ей была предначертана иная судьба. Она также знала, знала из личного опыта, что негоже женщине взваливать на свои хрупкие плечи тяжёлый груз. Весьма печально, когда женщина становится сильной.

…После работы «принцесса» запирается в своём особняке, расположенном за чертой города. Она часто рассматривает себя в огромном зеркале, вопросительно глядит на незнакомую изящную женщину, во взоре которой застыл детский трепет, и в бездонной глубине её глаз видит юную девушку из далёкого прошлого – хотя в зеркале отражается чужое, незнакомое лицо. «Принцесса» пытается забыть перипетии дня, которые тянутся издалека, от позабытого волшебного процесса превращения муки в тесто, проносят её через тяжёлые занятия, «непреодолимые» экзамены и приводят в отчуждённое, безлюдное место, откуда веют тоскливые ветра…

Перевод автора

Мне было тридцать лет, когда я окончил Художественную академию имени Репина в Санкт-Петербурге и вернулся на родину, в маленький провинциальный городок, затерявшийся среди гор.

В нашем роду соблюдались традиции и обычаи, которые передавались из поколения в поколение. Так, моим родителям приглянулась девушка из весьма почтенной семьи, которая недавно вернулась из столицы, где получила высшее медицинское образование. Она выбрала профессию судмедэксперта, что было необычно, если не сказать странно, поскольку это, мягко говоря, не женское дело.