Если бы в раю был садовник, то это, наверное, был бы дед Архип. Только райский садовник вряд ли бы устроил такой апокалипсис, какой учинил наш старец на скромных газонах у Богородице-Рождественского храма. Все началось с благих намерений. А чем, как известно, вымощена дорога…

Лето выдалось засушливым. Трава на прихрамовой территории, которую мы с переменным успехом пытались облагородить, больше напоминала выгоревший войлок где-нибудь в калмыцких степях. Баба Маня ходила и вздыхала:

– Позор, батюшка, позор! У людей дачи цветут, а у нас – пепелище! Какой пример пастве? А?

Дед Архип, наш приходской Левша и философ-самоучка, слушал эти причитания, молча попыхивая своей вечной «Беломорканальской» трубкой (курит он за углом, «чтоб не смущать»). Потом сплюнул, постучал трубкой о каблук и изрек:

– Поливать надо. Системно. А тычком лейки – только ноги мочить. Без толку.

Я, признаться, обрадовался. Наконец-то дед Архип возьмется за что-то конструктивное, а не за попытки «усилить акустику» в храме с помощью жестяных банок из-под горошка (этот эксперимент мы вспоминаем до сих пор с содроганием).

– Дед, ты знаешь как? – спросил я с надеждой.

– А как же! – бодро ответил старик, сверкнув единственным золотым зубом. – Вон у соседа Степана, в теплице, штука стоит – умный полив! Шланги, краники, таймеры… Красота! Я присмотрелся. Дело-то нехитрое. Дешево и сердито!

Фразы «дешево и сердито» и «дед Архип присмотрелся» должны были бы меня насторожить. Но жажда зелени и усталость от укоризненных взглядов Бабы Мани затмили разум. Я даже выделил скромную сумму из пожертвований «на благоукрашение».

Через три дня дед Архип явился во двор с видом победителя. За ним на старенькой тележке лежала… мешанина. Тут были обрезки садовых шлангов разного диаметра (где-то явно от стиральной машины), какие-то краны, похожие на смесители из совдеповской бани, пластиковые бутылки с проделанными дырками, моток изоленты синего цвета и таинственная коробка с проводами и тумблерами, напоминавшая пульт управления от самодельного космического корабля.

– Вот! – торжественно объявил дед. – Система «Капелька-Автомат!» Включил – и забыл! Трава пьет, а ты спишь!

– Дед, – осторожно спросил я, разглядывая этот «автомат», – а где… насос? Или там давление водопроводное? У нас же во дворе только один кран, и тот еле сочится.

– Насос? – фыркнул изобретатель. – Зачем насос? Закон сообщающихся сосудов! И сила тяжести! – Он указал на крышу старой сараюшки, притулившейся к церковной стене. – Там бочку поставим! На ночь водой нальем из крана – медленно, но верно. А днем она, по закону… – он таинственно постучал пальцем по виску, – под напором самотеком пойдет! По шлангам! К капельницам! Гениально просто!

Баба Маня, подошедшая поглазеть на процесс, скептически хмыкнула:

– Архип, да ты хоть трубы эти как следует состыкуй! А то у тебя «капелька» небесная обернется потопом вавилонским!

– Не учи учёного, Маня! – огрызнулся дед. – Я в гидравлике собаку съел! В колхозе «Рассвет» всю оросительную систему чинил! Иди пирожки пеки, хозяйка.

Работы кипели два дня. Дед Архип, облачившись в заляпанные рабочие штаны и тельняшку, возился с бочкой на крыше сарая, сплетал шланги в причудливые косы, врезал краны и приматывал изолентой пластиковые бутылки-капельницы к колышкам, вбитым в газон. Баба Маня то и дело выходила и качала головой:

– Батюшка, я неспокойна… У меня в ухе стреляет. К худу.

– Манечка, все будет хорошо., – отмахивался я, пытаясь верить в гений приходского Кулибина.

Вечером накануне запуска дед Архип, вытирая пот со лба садовым рукавом, доложил: