Россию островитянин считал очень богатой страной, а объяснять ему проблемы нашей экономики и отсутствие золотых унитазов у среднеобеспеченных слоев населения было в чем –то даже неловко. Человеку нужна была вера, что где-то есть прекрасная, богатая, хоть и холодная страна, с сильным лидером, объединяющем в БРИКС длительное время угнетаемые европейскими колонизаторами государства. Через межгосударственный союз он видел возможности, о которых я даже не задумывалась, в первую очередь – в сфере образования и предпринимательства. Собственный небольшой бизнес хозяин гостевого дома мечтал расширить, но пока очевидно не мог придумать, как это сделать с помощью развивающихся международных отношений. Идеи под бутылочку местного пива шли одна за другой: взять кредит, привлекать русских туристов…

– Вы в России часто путешествуете? На Бали есть русские туристы. Почему они сюда, на Банда, не едут?

– Далеко. Многие вообще не знают, что такой архипелаг существует.

– Надо рассказывать им. У тебя есть богатые друзья в России? Мне нужны инвестиции, чтобы построить еще один гостевой дом. У меня будут туристы, много туристов, а много туристов – это деньги. Буду делать бизнес. Ну, так что на счет друзей?

– Сомневаюсь, что моих знакомых заинтересуют такие вложения.

– Почему? В России много богатых людей. У вас нефть и газ в стране, но холодно, а у нас море и пляж. У тебя наверняка есть богатые знакомые.

– Допустим, есть.

– Надеюсь, они мусульмане?, – осведомился Билл.

Бизнес на Банда Нейре, как и многих других островах Индонейзии, имел ярко выраженный религиозный окрас, и для Билла еще до вероятных переговоров было важно определиться с конфессией. К европейцам, от гнета колонизации которых страна избавилась лишь в середине XX века, здесь относились без особо радушия, а бизнес-конфликты могли перерасти в крупные стычки на религиозной почве.

– Нет, они не мусульмане.

План таял на глазах, но Билл тут же находил новый вариант.

– У вас же есть студенты, много студентов. Их можно отправлять сюда учиться. На Банда есть образовательный центр, а жить они будут у меня. Российские вузы могут себе это позволить, а я буду делать бизнес.

В своих мечтах Билл напоминал комического персонажа из приключенческих фильмов о пиратах, перманентно шляющегося в приподнятом настроении по палубе корабля и грезящего несметными богатствами, закопанными на необитаемых островах. Кладов, к несчастью, на острове не водилось – окрестные крепости были давно изучены археологами, а единственной нетронутой ценностью оставались, пожалуй, разбросанные по улицам древние пушки, закрепившиеся на местах не столько по причине значительного веса, сколько из—за отсутствия пунктов приема металлолома. Организовать такой бизнес по-русски местным идея почему-то не приходила.

– Я хочу подняться на соседний вулкан. Ты знаешь дорогу?, – обратилась я к Биллу, решив разнообразить досуг после нескольких дней погружений.

– Да, конечно, я был там 6 раз. Я буду твоим гидом, – воодушевился мужчина.

Подъем на Апи, отделенный от Банда Нейры узким проливом, не казался таким уж сложным. В высоту поросший зеленью вулкан достигал почти 660 метров и регулярно посещался туристами. Билл уверял, что легко найдет лодку, знает тропу и доведет меня до вершины. «Ну что ж. Знает – так знает. Мужик сказал – мужик сделал», – мысленно рассудила я, хотя и в России эта логика не всегда работала.