Во славу Зевса, грозного отца…
А нам его рассказы – вместо хлеба
И русского родного холодца.
20.07.14. о. Крит
ДЕДАЛ И ИКАР
(Из цикла «Критерии»)
Дедал знал: нет у неба брода!
Пусть выше всех взлетит Икар,
Но кара выбором свободы —
Страшнейшая из многих кар.
Он славы суетной добьётся,
На миг став равным небесам,
И не дотянется до солнца,
И солнцу пищей станет сам.
Дедал премного потрудился
И лабиринт нагородил,
Что минотавр переродился
Во славу брака двух светил.
Покинуть же головоломку
Ему и сыну целиком
Для мифа стало слишком громко
И для Миноса не тайком.
Дедал знал: нет у неба тропок,
И мест для передышки нет.
Икар был лёгок и не робок,
Но мотыльком летел на свет.
И – прочь советы! Море света!
Зачем куда!? Зачем домой!?
Раскинул крылья – стал планетой!
Дедал же – улицей хромой.
21.07.14. г. Ретимно, о. Крит
ЭГЕЙСКИЕ ВЕТРЫ. Триптих
ПЕРЕХОДЯЩИЙ ЗОЛОТОЙ ЛУК
Попутного ветра стреле откровений!
Ушных перепонок коснётся в полёте.
И пенье лихое её оперенья
Роднее оркестра разбуженной плоти.
И рук не поранишь о Лук Аполлона,
И каждая Муза на нём расписалась,
И меткости – гордость прилипчивым фоном.
А цели, ожив, тетиву бы кусали.
Прицелиться – выбор, а выстрел – решенье,
Под смех или слёзы – забавы вершина.
И даже пикантней – в изнанку мишени,
Огонь на хвосте – поцелуй петушиный.
Однажды уже перейдя к Одиссею,
Сей Лук воевал, восстанавливал память.
Его полюбить, он и бредни рассеет,
И хамелеонов разгонит клопами.
Колчан офицера прибавим к оружью.
Там стрелы остались, всё верно и просто.
О, звонкий и точный! Лук вечен и нужен,
Пустить эпиграммы свободно и остро.
Стреле откровений попутного ветра!
Хотят Робин-Гуды турниров и споров.
Так пусть же подвозят и буки, и кедры!
Мы все их – на стрелы, и стрел будут горы!
«ТРОЯ. ОДИССЕЙ». Рис. 2014 г.
НО́МОС (собственный мир)
«Берега, что мне обещаны,
Исчезают за туманами».
Н. Гумилёв
И Троя далеко, и идол нем.
На достиженье цели равноправие.
Везение прощает, но не всем,
Как ясно, что не каждый чих во здравие.
Понадобится убивать – убью,
Помочь – так помогу и не задумаюсь.
Спасение в любви? Так я люблю!
Зачем же, право, волновать звезду мою?
Туникою на ветре поиграть
Тебе пора. Укрощены чудовища.
И поцелуй, как яблоко, сорвать,
Вкусить, да и потребовать ещё, ещё.
Наш Но́мос – достижение легенд!
Предательство простить? Так это, Господи!..
У поражений все черты побед
В любом, увы, неповторимом возрасте.
Обходит стороной меня беда,
Я не герой, и в этом нам везение.
Предать понадобится – я предам.
Предназначение – моё спасение.
В попутный ветер клясться – пить эфир.
Птиц пропущу, как брызги моря, мимо я.
Наш Но́мос – это собственный наш мир,
Понятие на Трои неделимое.
Оскал вперёд смотрящей головы
Пугает встречных близостью прощания.
Понадобится воскресить – увы…
Нам лоция заменит завещания.
К гекзаметру спиной сумеем встать.
Не прячься, цвет туник ярче вырази!
И идол, глядя вслед, не смел махать.
И по лицу струились капли сырости.
НЕСРАВНЕННОЕ
Сияньем звёзд отмечена строка
И оперением богаче стала.
Покину скоро облик старика
И седина совьётся в цепь металла.
Летит строка сквозь кольца топоров.
Всё позади, и Сциллы, и Харибды.
Я в жители готовлюсь тех миров,
Что выше и Тартара, и Аида.
Не надо сравнивать ни жизнь и смерть,
Ни песнь и плач, ни даже вдох и выдох.
И на людей, как на Богов, смотреть
Нельзя! Ослепнешь зрячим с умным видом.
Не надо сравнивать и с жизнью жизнь,
И с песней песнь, и даже вдох со вдохом.
Людей рядить промежду воздержись,
Прозреешь в слепоте, от истин охнув.
Шагами меря остров поперёк,
Летая вдоль, окружность голосую.
И степень соли слёз проверить смог,
И от неё отсеять соль морскую.
Не надо сравнивать и с жизнью плач,