– Любви? – Элля горько усмехнулась. – Когда вы в последний раз интересовались тем, что я делаю? Моими изобретениями? Моими идеями? Вы даже не знаете, кто я такая!

Аврора попыталась подойти к дочери, но Элля отстранилась:

– Дорогая, мы знаем, что у тебя талант к технике, и это прекрасно. Но тебе нужно развиваться всесторонне. Научиться общаться с людьми, завести друзей своего возраста…

– У меня есть друзья! – воскликнула Элля, думая о Ржавчике и своих механических бабочках.

– Правда? – с сомнением спросила Аврора. – Потому что учителя говорят, что ты держишься особняком, ни с кем не общаешься.

– Вы даже не представляете, что мне действительно важно, – глухо произнесла Элля, чувствуя, как внутри нарастает отчаяние. – Вы хотите, чтобы я стала кем-то другим, но я этого не хочу!

Мартин глубоко вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие:

– Послушай, Элля. На ковчеге есть правила, которые все должны соблюдать. Мы не просто семья – мы часть важной миссии. У каждого есть обязанности, и твоя обязанность сейчас – хорошо учиться и готовиться к новой жизни на Скай-Элайн.

– А если я не хочу быть частью вашей драгоценной миссии? – вызывающе спросила Элля. – Что тогда?

– Это не обсуждается, – отрезал Мартин, и его тон стал жёстче. – Пока ты несовершеннолетняя, ты будешь жить по правилам, которые установили мы с матерью. И первое правило – никаких больше исчезновений и лжи. С завтрашнего дня ты будешь посещать дополнительные занятия по социальной адаптации.

– Что?! – Элля не могла поверить своим ушам. – Но тогда у меня совсем не останется времени на мои проекты!

– Именно это нам и нужно, – вздохнула Аврора. – Тебе нужно меньше времени проводить с этими… механизмами и больше – с живыми людьми.

Элля почувствовала, как её сердце сжимается от бессильной ярости. Они даже не пытались её понять. Для них её страсть к изобретениям была всего лишь странным увлечением, которое мешало ей стать «нормальной».

– Я ненавижу вас, – выдохнула она, чувствуя, как слёзы катятся по щекам. – Ненавижу этот корабль! Ненавижу вашу миссию!

– Элля! – в голосе Авроры послышалась боль. – Не говори так!

– Почему нет? Это правда! – закричала Элля. – Вы разрушили мою жизнь, и я никогда вам этого не прощу!

Она развернулась и бросилась к двери, не обращая внимания на крики родителей. Программа безопасности каюты не позволяла запереть дверь от несовершеннолетних членов семьи, и Элля выскочила в коридор, сдерживая рыдания.

Она бежала, не разбирая дороги, только бы подальше от родителей, от их непонимания, от их попыток переделать её под свои стандарты. Элля знала только одно место, где её примут такой, какая она есть, – своё тайное убежище.

Ржавчик был в технической шахте, когда получил странный сигнал от одной из модифицированных механических бабочек, которых Элля запрограммировала следить за коридорами, ведущими к их убежищу. Алгоритм распознавания определил повышенную эмоциональную активность – Элля бежала по коридору в слезах.

Старый робот немедленно оставил текущую задачу и поспешил обратно в убежище, двигаясь настолько быстро, насколько позволяли его изношенные сервоприводы. Несмотря на недавний ремонт, который провела Элля, его правая нога всё ещё скрипела, особенно когда он пытался развивать скорость выше стандартной.

Ржавчик прибыл в убежище почти одновременно с Эллей. Девочка вползла через узкий технический лаз, с покрасневшими от слёз глазами и искажённым от гнева и обиды лицом.

– Ржавчик! – воскликнула она, увидев робота, и бросилась к нему, крепко обнимая его металлический корпус.

– Обнаружен высокий уровень эмоционального стресса, – констатировал Ржавчик, осторожно обнимая девочку в ответ. – Произошёл конфликт с родителями?