– Инспектор, как можно заставить взрослую женщину отдыхать силком?

– Но вы только что сказали…

– Я сказала, что оказалась в этом отеле случайно. Но приехала сюда вполне добровольно. Не оставаться же мне дома. Еще вопросы есть?

– Как называлось ваше туристическое агентство?

Даша протянула руку к сумке и вытащила рекламный буклет.

– Здесь телефон и адрес. Если для вас это так важно, разбирайтесь с ними.

Инспектор Буже внимательно осмотрел буклет с двух сторон.

– Благодарю за сотрудничество, мадемуазель. И очень надеюсь, что завтра мы сможем вернуться к начатой беседе.

Чтобы не возвращаться к ней прямо сейчас, Даша откинулась на подушки и демонстративно прикрыла глаза.

– Будете уходить – захлопните, пожалуйста, дверь.

1

Как ни странно, но пробуждение было легким. Понадобилось несколько секунд, чтобы вернулись воспоминания о болезни и ночном происшествии. Правда, стоило о них вспомнить, как настроение тут же испортилось. Даша откинула одеяло и села.

Хорошенькое начало, нечего сказать! Сначала болезнь, теперь еще этот несчастный случай… Нет, это все-таки Полетаев ее сглазил.

Потянувшись, она зевнула и передернула плечами. Как холодно! А ведь еще умыться надо. При том, что не хотелось не только умываться, но даже из кровати вылезать.

«Эх, все-таки не надо было выспрашивать Жан-Жака про эту тетку», – ворочалась в голове вялая мысль. Если бы она интересовалась только мужчиной, то полиция так никогда бы ничего и не узнала.

Даша неодобрительно покосилась в сторону окна. Угораздило же ее выглянуть именно в этот момент! Подумаешь, форточка открылась… Ну, чихнула бы лишний раз, ну температура бы поднялась на пару градусов выше, все лучше, чем сидеть в полицейском участке и отвечать на бессмысленные вопросы. А всех приличных женихов тем временем разберут.

Мысль о женихах, которых вскорости могут разобрать, сподвигла больную покинуть теплую кровать и направиться в ванную комнату. В душе она открыла кран с горячей водой, пытаясь согреться. Пол кабины был таким холодным, что пришлось приплясывать, стуча зубами, дожидаясь пока вода хоть немного согреет и его.

«…но что это за странная история с холмами?..»

Намылив мочалку, Даша принялась с ожесточением натирать бока. Она испытывала искреннюю досаду, что никак не может забыть о происшествии и, наверное, в любой другой ситуации с радостью засунула бы свой конопатый нос в ту самую пропасть, куда упала женщина в желтом, но на ближайшие десять дней у нее были совершенно другие планы. Она приехала налаживать личную жизнь, и увязнуть в очередном расследовании совершенно не хотелось. Ангины больше чем достаточно. А тут еще подозрения, допросы, очные ставки…

Даша опустила мочалку. Нет, этого нельзя допустить. Потратить десять дней отдыха на выяснение отношений с полицией полный абсурд. Какой из нее свидетель? Она даже на улицу не выходила.

А зачем тогда, спрашивается, врала, что выходила?

Вчерашний допрос вообще полное фиаско – попасться на такой глупости! Потому-то они в нее и вцепились. Теперь будут проверять прошлое, будущее… Не дай Бог, еще с Москвой свяжутся… То-то Полетаеву будет подарок на Новый год!

Мысль о подполковнике госбезопасности, время от времени обещающем ее посадить, заставила и без того измученное сердце тревожно заныть. Коварный, обаятельный, с пронзительно-синими глазами и неизменной усмешкой Сергей Павлович Полетаев был всем хорош. И даже не женат. Жаль только встретились они не в том месте, и не в то время.

Окончив факультет истории искусства и скоропостижно выскочив замуж, Даша пять лет влачила увлекательную жизнь домохозяйки в огромном доме, практически в самом центре Праги, пока по воле друзей и родственников, не оказалась втянута в мир преступлений и наказаний. Ей первой удалось разоблачить преступника, обойдя профессионалов, и с тех пор никакой иной жизни для себя она не мыслила. Проблема заключалась в том, что все остальные думали иначе: родители, друзья и, конечно же, сам Полетаев. Извечный антагонист, он искренне полагал, что при удачном стечении обстоятельств из нее наверняка вышла бы хорошая жена, но совершенно точно плохой детектив. А это, в свою очередь, являлось главной причиной, по которой она категорически отказывалась выходить за подполковника замуж. Один опыт неудачного замужества у нее уже был, и продолжать плясать на одних и тех же граблях не очень-то хотелось. Поэтому третий год их отношения носили исключительно состязательно-страдательный характер. Правда, состязалась, в основном, она, а подполковник страдал и стенал, как ему это все надоело, что своей свободой она обязана исключительно широте его души и непозволительной мягкости законов. В общем, это был классический треугольник третьего тысячелетия: он, она и работа.