Сегодня Лина снова требовала показать, насколько тяжел удар меча на самом деле. Они несколько раз повторили выпад условно, замедленно, едва касаясь клинка друг друга. Потом девочка надежно перехватила меч обеими руками, проверила упор, не скользят ли подошвы сандалий, и облизала губы.

— Готова, — сказала она. — Давай, по нарастающей!

Дик свободно, без усилия замахнулся мечом. Лина не только удержала, даже слегка повернула клинок, отбрасывая его. Ещё удар… Лина покачнулась на месте. Новый удар, девочка отлетела на полметра назад, но не упала. Снова поудобнее перехватила меч. Сосредоточенно кивнула…

Меч, сам собой вырвался у нее из рук, чуть не вывернув кисть. Лина и ахнуть не успела.

— Крепче на поворотах держать надо, — заметил Дик. — Меч ведь не сокол, сам на руке сидеть не будет… и обратно не прилетит. Так скорее без пальцев останешься. Гошке только синяки грозят, а ты могла суставы вывихнуть. Что, на сегодня хватит?

— Нет, — упрямо мотнула косичками Лина. — Ещё. Покажи замах с боку.

— Не буду. Гарантия двести процентов, что точно так же тресну по плечу, только ещё и сломаю об тебя меч. У тебя пока нет силы противостоять. Может быть, через месяц…

Лина непримиримо хмыкнула и рубанула мечом в воздухе широкую восьмерку — "мельницу", проверяя захват и разминая суставы.

— Ну, ты меня пожалеешь, Дик, а другие?.. Мы должны научиться скорости и ловкости, до того, как появится сила отражать удары. Давай, показывай. Я уж во всяком случае, ныть не буду.

17. 17.

— Что за выпады в мою сторону?! — возмутился Гоша. — После боя не имеешь права, я уже без оружия! Дик, врежь ей, раз она так просит, посмотрим, какая из нее героиня!

Дик не склонен был уступать, но и Лина не сдавалась. В конце концов, они всё-таки стали отрабатывать прием, в котором Дик замахивался мечом сбоку, целя в уязвимую точку — правое плечо как раз возле шеи.

Лина должна успеть подбить его клинок снизу и, если не силой, то хотя бы присев, провести его у себя над головой и благополучно выйти из атаки. В замедленном или легком ритме, когда меч Дика был как пушинка, это ей прекрасно удавалось. Но потом следовали три повторения этого приема со всё нарастающей силой.

Дик предупредил, чтобы даже не пыталась размахивать мечом, главное, уклониться от удара, даже если ради этого придется упасть. Лина обещала.

От первого бокового замаха она легко увернулась. Второй был сильнее, и Лина присела, еле успев нырнуть под свистнувший в воздухе клинок. Она знала, что на этом приеме до демонстрации полной силы в любом случае пока не дойдет, и на третий раз пыталась вертикально выставить свой клинок, как дополнительное препятствие для меча Дика.

Он, естественно, наносил удар плашмя, не ребром. Его меч скользнул по клинку Лины и с треском рубанул ее по костяшкам пальцев и по руке, содрав кожу от запястья почти до локтя. Царапина получилась поверхностная, но широкая. Лина тут же прижала пальцы ко рту, выронив меч. Потом подула на царапину, охлаждая ее.

— Молодец, — скептически оценил Дик. — Предупреждал, не лезь со своей защитой, только уклоняйся. На сегодня всё. Идемте в дом, надо обработать раны настойкой арники и бальзамом.

— Ерунда, всего лишь царапина, — мужественно возразила Лина. Обернулась и показала Гошке язык. — Можем продолжать.

— Да, можешь продолжать показывать характер, только завтра, проводя тренировку, несмотря на боль. Или на кухне, не подавая виду, что настойка щиплет рану. А бои на сегодня закончены, — Дик протянул руку, дожидаясь, пока Лина отдаст меч. — Гошка, тебя тоже касается, идем!

— У меня почти и не видно, — мальчик насуплено показал руку.