То что Мэгги скажет, будто защиту взломала она, это ясно, но королеве требуется ещё что-нибудь. Возможно, что-то, чего мы не знаем…

Кстати, профессор потом снизошел и в своей надменной ледяной манере поведал огромный секрет: двойные, тройные и более профессиональные агенты вообще никогда не врут, чтобы самим не запутаться. Их просто все понимают неправильно. Они уж заранее просчитывают, что все их действия будут по-своему истолкованы каждой стороной.

— "Прости!" — напомнил Чарли. — Как совершенно точно сказал Береникс, плохой человек, делая дежурную подлость, прощения не просит.

— Правильно, что у Мэгги на уме, знает только она сама, — кивнул Дик. — Но если просит прощения, значит, есть за что. Сама-то она знает, предавала кого-нибудь или нет.

— Эта элементарная логика доступна и ей, — спокойно заметил Чарли. — Прямое признание вины, зачем оно понадобилось? По сути это всё равно, что написать: "Думай обо мне худшее". Зачем нужно, чтобы ты верил в ее предательство?

— У тебя есть ответ? — Дик чувствовал, что никакие слова не способны вернуть ему те самые Гошкины хоть полгроша веры и надежды.

— Версия. Если она уходит по-хорошему, ты с ней по-прежнему связан… и на этой связи Дина может играть. Если же она бросила тебя, ты свободен. Имеешь полное право не беспокоиться о судьбе предательницы. Если она действительно тебя любит, то вполне могла сделать такой царский подарок: вернуть тебе свободу на время открытой войны.

"Прости!" — за то, что снова заставила тебя разочароваться. И за то, что играет твоими чувствами и сейчас. Но всё для того, чтобы защитить тебя. Это не влюбленность и не какие-нибудь сентиментально-тщеславные сопли. Это слишком высокие ставки. С таким не шутят.

— Да-да, — Дик поднял руки за голову, потянувшись, чтобы хоть немного снять напряжение: — Об этом мы с ней говорили недавно… Парадоксальная логика неравных поединков…

Идти самому на то, чего больше всего боишься, чтобы удержать контроль и не позволить этого сделать другим…

Смеяться над тем, что для тебя важно, пренебрегать тем, от чего зависит жизнь…

Знаю все эти приемы, но сам больше этого не выдерживаю!.. У меня уже мозги кипят от сомнений. Ничего не хочу, кроме правды.

Да, действительно считаю, что Мэгги хитрая лживая ведьма, и она заранее планировала вернуться к своим, только ждала момента. Но если Дина ее хоть пальцем тронет…

— …ты не узнаешь, — каменно проговорил Чарли. — А если официально объявят о ее немилости, это будет ловушка. Дина сама не уверена, чем и насколько вы связаны, поэтому не решается открыто столкнуть вас после первого провала своей лучшей шпионки.

Ты говорил, Мэгги не известили о твоем допросе, ей сообщили только после, когда речь шла уже о твоей неминуемой смерти. Всего лишь, чтобы узнать её реакцию.

И сообщение, и ее спокойствие были ложью. И ты, если надо, сделаешь то же самое, я уверен.

Дик печально кивнул:

— Понимаю, ты говоришь, как друг. Но я не заслуживаю снисхождения, — он быстро глянул на Лину. — Для меня лучше горькая правда.

— Дик, я соврал тебе только один раз, про свой возраст, — с грустью, но твердо ответил Чарли, глядя в пространство, на зигзаг светлой щели, молнией прорезающей стену грота. — И знаю, к чему может привести подобный пустячок! Но в то, что Мэгги нас предала, я поверю не раньше, чем погибнет Грифон!

— Что вы говорите, хозяин! — ужаснулся Береникс. — Зачем так?..

Чарли продолжал смотреть прямо перед собой, отвечая сразу всем, без личного обращения:

— Когда она уверяла, что на нашей стороне, Мэгги клялась его жизнью. Грифон — свидетель и ставка на ее правду. Если это обман, он на ее совести. Но до тех пор…