Чарли обхватил колени сплетенными пальцами и запрокинул лицо к далекому лоскутку неба, почти невидимому среди высоких скал грота.

— То, что Мэгги покинула нас — несомненно. И то, что вернулась к Дине — скорее всего. Но зачем? Кроме того, что я, как последний дурак, верю, что вы оба не ошибаетесь в своих чувствах, я ещё верю в ее письмо. Думаю, в чем загадка, в том и разгадка.

— Так ты, что, за нее? — горестно воскликнул Ластик и отвернулся, нахохлившись, как белая ворона, не желая больше иметь ни с кем из присутствующих предателей ничего общего.

— Дальше, — Дик поднял записку, но внимательно смотрел не на листок, а на Чарли. Тот ровно, без эмоций заговорил:

— Объясни, зачем ей нужна эта записка? То, что защита разрушена, что счет идет на минуты, она знала, когда уходила.

И знала, что если записки не будет, ты подумаешь, что она в конце концов согласилась и ушла по твоей просьбе. Ты, конечно бы, терзался сомнениями, а кроме того, страхом за ее жизнь…

Не допускаешь мысли, что если ей нужны твои терзания, она вообще не оставила бы прощальных слов, а если пыталась уверить всех в своей преданности, могла написать что-нибудь более определенное, например: "Я люблю тебя". Или: "Что бы ни случилось, знай, я с тобой…"

— Не надо так говорить, это больно, — Лина жалобно смотрела то на него, то на Дика.

— Знаю, — очень спокойно подтвердил Чарли. — Но почему-то Мэгги не искала слов оправдания и не уверяла, что только крайние обстоятельства заставили ее… и тому подобное.

А если хотела посмеяться, то могла точно так же обмануть твое доверие, сказав, что любит, — он покосился на Дика. — Или трезво и не менее больно признать, что всё было лишь игрой. И, поскольку ее миссия немного не удалась, она отступает.

И ещё… почему она не пыталась вернуть себе волшебную силу? Она несколько раз грозила мне поединком, а сбежала, даже не попробовав украсть посох, если на бой не хватило времени. Оставить такое оружие нам… не слишком ли щедрый подарок для врага?

Скажете, испугалась? Вам лучше меня известно, Мэгги мало чего боится! И то, что янтарную слезу она забрала с собой, говорит в ее пользу: ей может оказаться весьма несладко у Дины, должна она хоть как-то пробовать защитить себя? Если решилась на возвращение, это… неслабый поступок. Тем более, для девчонки.

— А если Дина заранее готовила ее возвращение? Ждет ее с цветами и ковровой дорожкой! — непримиримо буркнул Гоша. Дик усмехнулся, вспомнив, как они сами входили в королевский замок под гром оваций.

— Ластик, — негромко окликнул Чарли, глядя на встопорщенные плечи наследника. — Тебя этому, кажется, серьезно учили… Скажи, безопасно ли для двойных агентов возвращение на любую из сторон?

— Если про них знают… — неохотно проговорил Ластик, — а с какой-нибудь стороны про них всегда знают, то их по возвращении так трясут… не позавидуешь. И, как правило, никто до конца им не верит, в первую очередь хозяева, которым они действительно верно служат.

— Ты это знаешь в теории, — с кривой усмешкой заметил Дик, — А мы с твоим наставником это проходили на практике много лет… Особенно, он…

— А ты? — выглянул из-за плеча Ластик.

— Был как раз в числе тех, кто ему упорно не верил. Трудно понять, когда человек говорит правду, если точно знаю, что через раз он лжет.

14. 14.

— Профессор единственный, кто открыл мне глаза, — заступился за своего учителя Ластик. — Он мне никогда не врал!

— Тебе — нет. А ее величеству? Дина ведь ему вполне доверяла. Думаю, с Мэгги она уже стала более осторожной. А теперь и вовсе может не поверить в ее преданность. Нужны весомые оправдания. И, как видно, она рассчитывает на них.