– Мне понятно Ваше желание не отвечать на вопрос, но всё же попробуйте, наберитесь смелости, – я молчал. – Можем начать с меня, если хотите. Как бы я ни выглядела, так или иначе есть люди, которых я считаю привлекательными. Просыпаясь утром, я привожу свою внешность к определенному порядку, который сложился из сознательных и не очень попыток подражать возможно не кому-то одному. Например, мне нравится чья-то помада, чей-то маникюр, нижнее белье. Так формируется мой образ. Соответственно, я себя вижу в одной очереди с теми, на кого ровняюсь.

Чувство стыда постепенно таяло, и на его месте зарождалось раздражение. Я приходил в себя.

– Любите же Вы всё сортировать, разделять, формировать списки. Но мне в этом нет нужды, моя книга достойна стоять на той полке, на которую её решит поставить владелец. В ценник, за который он приобрел её, входила возможность распоряжаться предметом по собственной воле. Не важно: бросить в туалет, подложить под табуретку, поставить рядом с Библией или семейным альбомом.

– Вам бы было приятно осознавать, что Вашу книгу читают в туалете?

Я понимал, что она провоцирует меня, и старался не выдавать, что у неё выходило.

– Мне без разницы. У человека есть право почитать мою книгу, пока он ванной или туалете, чем это место для чтения хуже любого другого? Ели Вы пришли в магазин, там, например, бездомный или просто неприятный Вам человек, Вы что, уйдёте? У него столько же прав быть в магазине, сколько и у Вас.

– Со мной такого не случится, я заказываю доставку продуктов на дом, – Елизавета глядела испытующе из-под очков, ожидая моей реакции.

– Давайте дальше, – отмахнулся я.

– Не хотите давать оценку своей работе, бог с ней, давайте поговорим на тему, которая Вас явно беспокоит, так как проходит красной линией через всю книгу. Почему в Вашей книге так много внимания уделяется сексу? Это сублимация, попытка самовыражения или намеренный приём для привлечения спроса читателя?

Вопрос, на который тяжелее всего отвечать родителям и скептикам.

«Сын, а чего у тебя так много насилия в описании секса?», «Это что, тебе такое нравится?», «С женщинами как-то подобрее нужно», «Ты их-то спрашивал, может, им неприятно?», «Это же больно!». Есть определённая граница во взаимопонимании между людьми, за которой начинается пропасть. Чем ближе человек, тем дальше отодвинута эта граница, но тем глубже и темнее яма за ней.

Эта тема возникает всегда и часто является камнем преткновения в разговоре. Было лень даже пытаться в сотый раз объяснять свою позицию.

– Меня самого всегда особенно задевала литература, созданная на основании личности автора. Мне кажется, что писать надо о том, что хорошо знаешь, а лучше, чем в себе, ещё в чём-то разобраться сложно. Секс – важная часть жизни каждого человека, моей точно. Я не увидел повода замалчивать эту сторону. Кто-то, читая, станет проводить параллели, таким образом познает себя. А если человек узнает себя на страницах книги в такой интимный момент? Для меня это такая же важная часть, как диалоги или описания.

– Судя по уровню продаж, желающих познавать себя оказалось довольно много.

– За что я им очень благодарен, смог наконец маме телевизор купить, – абсолютно искренне ответил я.

– Значит Вы хотите сказать, что книга является фактически автобиографичной?

– И да, и нет. Некоторые ситуации, происходящие с моим героем, действительно происходили со мной. Некоторые персонажи, которые встречаются на страницах книги, имеют реальный прообраз. Но мой герой успешнее меня. В том числе, в плане женщин. Мой герой – не я, а тот, кем бы я хотел стать, сложись моя жизнь чуть иначе.