Алкоголь начинал выветриваться, я ощущал на языке вкус покидающих мой организм паров. Девушка чуть поморщилась. Сообразив, что дело в запахе, я, уже тише, спросил, нет ли у нее жевательной резинки. Она понимающе кивнула и протянула из-под стола мне пару подушечек. Откуда-то сзади я услышал сильный голос, обращённый явно ко мне.

– Вас просили спросить не Анну, а Елизавету.

– Простите, запомнил, что императрицу, но не запомнил, какую именно.

Обернувшись, я увидел перед собой высокую женщину с крепкой грудью и широким тазом. На вид ей было не больше тридцати трех, но по рукам и морщинкам в уголках глаз можно было предположить, что чутка за сорок. Именно такие встречаются в лучшем порно из раздела MILF.

Она вела меня по длинным коридорам редакции, бёдра её размеренно и грациозно покачивались, словно корма лодки во время лёгкого бриза. В какой-то момент эта качка напомнила мне блюющего мужика на остановке, и вернулась отступившая морская болезнь, пришлось прекратить пялиться на её зад.

Открылась дверь одного из кабинетов, что больше походил на переговорную. Стены его частично были обиты деревом. Панели разных размеров и оттенков иногда будто случайно заползали на потолок. На полу распластался большой коричневый ковёр с крупным ворсом, практически по центру стоял массивный стол в тон ковру. Всё вместе смотрелось довольно стильно и уютно, но мне сразу захотелось спать. К тому же откуда-то подул теплый ветер.

Елизавета уселась в большое кожаное кресло за столом, жестом указала мне на такое же, но поменьше, прямо напротив. Пока я усаживался, оно неуютно скрипело и пришепётывало.

– Вы что, пьяны? – спросила она строго, как только скрип утих.

Я ожидал враждебных вопросов на этот счёт.

– А Вы разве нет? Чудесный день, не вижу поводов оставаться трезвым.

Она внимательно рассматривала меня.

– Это у Вас на ботинках…?

Не сказав и двух полных фраз, она поставила меня в положение, когда я вынужден оправдываться. С другой стороны, не думаю, что в этот кабинет часто заходят в облёванных ботинках.

«Может за ковер боится?»

Мне показалось, что правда в данный момент будет выглядеть слишком неправдоподобной.

– Если не ошибаюсь, то остатки вчерашней пиццы, – я старался звучать как можно более непринуждённо.

– О боже, – брезгливо произнесла Елизавета.

Она перебирала какие-то бумаги, готовила диктофон, будто выбирая, каким образом начать разговор.

Мне показалось, что молчание длилось вечность, от тёплого воздуха веки начинали тяжелеть, кресло напротив отдалялось. Но из вытянутого сонного коридора меня достал неожиданно громкий и близкий голос. Я не смог собрать услышанные звуки и попросил повторить.

– Вы не против, если я буду записывать? – повторила она.

Несколько секунд я пытался понять значение слов. Затем дошло, и мне не хватило сил удержаться. Смех поднялся из глубины груди, сначала несколькими короткими толчками, но уже через несколько секунд я хохотал, как ребёнок от щекотки. В глаза прыснули слезы. Пару раз я даже хрюкнул.

По лицу Елизаветы было заметно, как стремительно тает её надежда на вразумительный разговор. Удивление сменилось недоумением, затем стало легким раздражением, вслед за которым пришли вечно идущие рука об руку жалость и презрение.

Конечно, она не могла знать, что именно меня так рассмешило, оно и к лучшему.

Я прекрасно понимал, насколько это глупо, но мозг иногда выдает подобные артефакты, появление которых в мыслях объяснить трудно. Как только Елизавета произнесла слово «записывать», я моментально сгенерировал ответ «да хоть закакивайте».

Это оказалось так отвратительно, неуместно и убого, что я не смог удержаться от смеха над собственной тупостью. Елизавета пристально смотрела на меня, во взгляде не было любопытства, напротив – она решала, что со мной делать.