Та на мгновение сжала кулаки, а потом шагнула вперед и протянула Мартине руку.

— Я помощница доктора Робинсона, — сказала она твердо. — Можете называть меня Шума. Приятно познакомиться.

— Шума? — переспросила Мартина удивленно, пожимая тонкую девичью ладонь.

— Шумелка, — улыбнулся я. — Наше, так сказать, семейное прозвище. Я Стив Робинсон. Можно не запоминать: все всегда зовут меня Док.

— Тогда я Кэп, — ухмыльнулась Мартина. — Прошу в нашу скромную обитель.

— Голову берегите, — предупредил Вильд и первым исчез внутри космолета.

***

“Человеческая” часть корабля была совсем крохотной: рубка и три пассажирские каюты. Зато у него был огромный трюм, где могло с комфортом разместиться несколько крупных животных. С относительным комфортом, конечно, но, по крайней мере, не скрючившись в три погибели, как в иных транспортниках. И сюда же предполагалось поставить прочее оборудование, которое сейчас было надежно закреплено в багажном отсеке, и я даже с удовольствием представлял, как и что размещу: места хватало.

Нам с Шумой выделили самую большую каюту, — кажется, до этого ее занимала Мартина. Две узкие кровати стояли по разным углам, а ровно посередине помещения была заботливо установлена складная деревянная ширма.

— Вильд прикрепил ее одним краем к стене, — гордо сказала Мартина. — Можно сложить, а потом просто потянуть и разложить снова.

Если ее сложить, прикинул я, то вон тот столик можно будет откинуть и поработать.

— Скорее всего, и на Ангре мы будем жить в корабле, — предупредил Вильд.

Стоило зайти внутрь, как стали понятны все его проблемы: высокий, длинноногий, плечистый, он был вынужден скукоживаться, просачиваясь в узкие проемы, и тщательно следить за каждым движением, чтобы ни на что не напороться. Что же касалось койки, то, вероятно, он даже сесть на ней с комфортом не мог, не то что спать.

Впрочем, было заметно, что к такому положению вещей охотник давно уже привык, и я не стал его жалеть.

— Я справа! — объявила Шумелка бодро и пошла осваивать территорию.

— Обустраивайтесь, — улыбнулась Кэп. — Я буду запрашивать разрешение на взлет. Уйдем в гипер, и можно будет выпить за знакомство.

— Я не пью, — покачал я головой.

— Он же режет! — укоризненно посмотрела на Мартину Шума.

Та явно не поняла, и я с улыбкой объяснил:

— Оперирую. У ветеринаров моего класса нет разделения на хирургов и, к примеру, окулистов. Нужно уметь делать все сразу.

— Вот как… — Кэп переглянулась с Вильдом. — А что за шарлатаны тогда летали с нами раньше?

— Не могу знать, — я пожал плечами и с облегчением бухнул свою тяжеленную сумку на пол.

***

Несмотря на не слишком презентабельный вид корабля, это была надежная машина. Я понял это уже в космосе. Хотя гравитационный порог мы преодолели весьма плавно, но из-за моей извечной проблемы — из-за которой я, собственно, и старался как можно реже покидать матушку-Землю — весь взлет я старался не отправиться на свидание с унитазом. Тошнило меня безбожно, но все-таки меньше, чем в аналогичных ситуациях на менее устойчивом корабле. И только через полчаса после того, как мой желудок перестал выделывать кульбиты, я наконец-то сумел оценить то, как хорошо работала искусственная гравитация, и то, как качественно были выполнены даже мелкие детали внутренней обшивки. Никакого тонкого пластика, никаких ширпотребных перепонок, вроде как металлических, но больше похожих на фольгу. Нет, все было сделано из добротного металла — облегченного сплава, конечно, но все детали были прочными и массивными, а пространство — эргономичным.

А еще в нашей каюте оказался большой иллюминатор — как раз над кроватью Шумы, — и было здорово убрать ширму и смотреть, как мимо проносятся далекие звезды. Потому что потом корабль уйдет в гипер, и космос станет обычной черной пустотой. Никакой романтики.