Если бы я умел видеть деньги в самой обычной куче говна. Но — не каждому сие дано, это только потом кажется очевидным.

— Когда мы прибудем? — спросил я не то у Кэпа, не то у Вильда, но больше для того, чтобы что-то сказать, потому что пауза как-то неприятно затянулась.

— Послезавтра к вечеру, — неопределенно отозвалась Мартина и, пока Вильд зазевался, стащила у него с тарелки кусок синтемяса. К моему удивлению, Вильд никак не отреагировал на акт беспардонного воровства и продолжил спокойно есть свою порцию — уже вторую за ужин.

— А как насчет тебя, Док? — Мартина с улыбкой склонила голову набок. — Какие темы лучше не поднимать, чтобы снова не сесть в лужу?..

— Да вроде бы… — я хотел было сказать “никаких”, но вовремя понял, что тут будет уместнее рассказать какую-то веселую байку, нежели сохранять звериную серьезность. — Ну, в общем, никогда не спрашивайте меня, как я все-таки сумел выжить при вскрытии абсцесса бартолиновой железы у гигантской суемедовой крысы.

— Это такие хреновины с наш корабль ростом? — уточнила Кэп, округлив глаза.

Я кивнул.

— И тот абсцесс был размером в половину ее зада.

— Ой, мама…

— И происходило все в условиях лаборатории, где крыса содержалась в крохотном бетонном бассейне. И, как оказалось, дренажная система там была из рук вон плоха… — я сделал паузу, давая им с Вильдом самим понять, что пришлось мне пережить, когда после вскрытия абсцесса вольер начал быстро и неумолимо заполняться его содержимым.

— Ха, — Вильд хлопнул ладонью по столу. — У нас было что-то похожее. Когда мармеданец поймал понос.

— Пришлось раскошелиться на полную стерилизацию корабля, — поморщилась Кэп, но по ее веселому взгляду я понял, что начало сотрудничеству положено удачно.

***

Мы просидели еще пару часов, вспоминая всякие интересные случаи из практики, охотничьей и ветеринарной. Даже молчун-Вильд слегка разговорился. Я уже и забыл, когда уделял время дружеской праздной болтовне, и, наверное, засиделся бы и дольше, но в конце концов мне стало неудобно перед Шумой.

Вопросы о родителях были для нее не то чтобы болезненными, но неприятными. Все равно что каждый раз напоминать человеку о том, что в детстве он с трудом мог ходить или во взрослом возрасте связался не с тем человеком. Все та же Энни мне рассказала, что «в старину» очень любили расчесывать подобные темы, но что я заметил — некоторые вещи в обществе нифига не эволюционируют. Так что я тепло попрощался с Кэпом и Вильдом и вернулся в каюту.

Шума сидела на моей койке и смотрела в иллюминатор.

— Некрасиво, — не поворачиваясь ко мне, сказала она. — Там ничего нет.

И тем не менее планшет лежал выключенным.

— Там космос, — ответил я, садясь рядом. — К тому же гипер. Что ты хотела там увидеть?

— Космос, — Шумелка обхватила колени руками. — Но другой. Ты знаешь, какого он цвета?

— Алый?

— Угу. Видел вживую?

— Откуда? — я пожал плечами. — Видео только.

— Я видела, — улыбнулась Шумелка. — Когда меня возили в Систему… а, неважно. Мы выходили из супергипера и какое-то время просто летели, потом, конечно, уходили в гипер и снова в супер, ну как обычно. Нас даже будили, чтобы мы посмотрели на межпространственную паузу и поворот, — мне было лет шесть, но я помню. Лучшее, что было в той поездке, как будто ты находишься в темно-красном сияющем геле. Все так медленно движется по спирали… голова немного кружится, и кажется, что космос издает звуки.

Я подумал, что заработал бы психическую травму, если бы представил, что барахтаюсь в поющем блестящем геле. Но тут у каждого был свой взгляд.

— А что еще было интересного?

Я, конечно, должен был прикусить язык, но за все время знакомства с Шумой впервые услышал, что она выбиралась куда-то за пределы Солнечной системы. Если не считать Марсианской Первой Ступени, куда она два раза в год летала очно сдавать сессии, и после — Лунной Второй Ступени, но кто не летал на Марс и на Луну? Я и сам там учился, причем тогда еще не онлайн, а хронически очно.